к Сергею Евгеньевичу Клейненбергу. Я делал диплом у Сергея Евгеньевича. Мы изучали белуху, вместе ездили в экспедиции на Белое море, где я был лаборантом. Мне нравилось это все, и Клейненберг мне очень нравился. Сергей Евгеньевич организовал заявку от Академии наук на молодого специалиста Яблокова. Но эта заявка не была удовлетворена, и меня направили в Архангельскую область. Рушились все мои мечты и планы.
И Клейненберг сделал совершенно колоссальной хитрости или смелости ход. Он говорит: «Давайте я вас зачислю без диплома. Просто младшим лаборантом. Это не требует никакого высшего образования и диплома». Я был страшно рад и пошел к нему на эту лаборантскую ставку. Потом уже, года через два или через три, мне позвонили из университета и сказали, чтобы я забрал диплом. Мол, чего это у нас диплом валяется в ящике, приходите, забирайте.
Для Сергея Евгеньевича это было довольно рискованное решение. Тогда была довольно серьезная система воинского учета. Я был военнообязанным. По окончании университета я должен был стать старшим лейтенантом запаса по военной специальности номер один – пехота. Биологи все шли либо как пехота, либо как противочумные. Военный билет выдавался вместе с дипломом.
Но, поскольку я скрывался от распределения, военного билета у меня не было. Кадровики должны были при приеме на работу это отслеживать и смотреть, есть ли военный билет и почему, если его нет, молодой человек не служит. Я думаю, что Сергей Евгеньевич, который был в то время ученым секретарем института, воспользовался своими дружескими связями и попросил, чтобы на это не обратили внимания.
Сначала наша лаборатория работала на Ленинском, 33. А потом нам дали новое здание рядом с метро «Университет». Тогда, в 1956 году, Академия наук расширялась.
Работа была очень интересная. Я был увлечен ею. Клейненберг был очень известным к тому времени специалистом по морским млекопитающим. Он занимался черноморскими дельфинами. Уже была опубликована его монография «Дельфины Черного моря», которая до сих пор является классической книгой. Сергей Евгеньевич был специалистом очень высокого уровня по морским млекопитающим. А кроме того, он был очень обаятельным, приятным, любил рассказывать анекдоты. Невысокого роста, зачесанные назад волосы. Хороший.
Под руководством Клейненберга я занимался белухами. Меня интересовала структура тела белухи. Я собирал пробы, фиксированный материал, много занимался гистологией. Классическую морфологическую работу мне тоже удалось провести. В морфологии есть свои специализации: кто-то занимается печенью, кто-то мозгом, кто-то пищеварительной системой. А меня все интересовало: и пищеварительная система, и мозг. Я придумывал какие-то новые способы исследования. Я легкие накачивал пластмассой, а потом растворял орган, и получалось древо. Это давало совершенно другое представление о том, как работает орган. Так же я с почками делал. Канальцы и почечные лоханки по-другому смотрятся, когда они показаны
