императрицей… Евгения боится объединения Италии, потому что, как добрая католичка, она против любых перемен, способных затронуть Святой престол… Испытывая симпатии к Австрии, она может внушить императору свои идеи… Госпожа Кастильоне потупила взор:
– Поверьте, я сделала все, что смогла.
Кавур продолжал:
– Евгения все еще ревнует его к вам. И, несомненно, уверена в том, что для женщины было бы большой победой, если бы она смогла убедить императора встать на сторону противников объединения Италии.
Вирджиния совсем пала духом: ей, полагавшей себя всесильной из-за своей красоты, это поражение было бы очень неприятным.
– Так что же мне делать?
– Ничего… Пока подождем!
Ждать пришлось очень недолго.
16 января 1858 года, развернув газету, она прочла о том, что Наполеон III едва не стал жертвой нового покушения. Когда императорская чета направлялась в «Опера», перед их каретой взорвались три бомбы, брошенные неким Орсини. Монархи остались целыми и невредимыми, но восемь человек были убиты на месте, а 156 человек получили ранения…
Новое покушение могло настроить общественное мнение во Франции против Италии и заставить императора пойти на сближение с Австрией.
Госпожа Кастильоне пришла в ужас. Но она не знала того, что народ способен на самые неожиданные поступки и чувства.
На суде Орсини заявил, что действовал из патриотических побуждений:
– Я хотел убить императора потому, что он против освобождения моей родины!
А Жюль Фавр произнес перед притихшей аудиторией обвинения Наполеону III:
– Пусть же Его Величество прислушается к последней воле патриота, стоящего на ступеньках эшафота. Пусть он освободит эту страну, и тогда его самого и его потомство будут вспоминать в благодарственных молитвах двадцать пять миллионов людей!..
И тогда общественное мнение резко переменилось. Орсини стал героем. О нем все говорили в дрожью в голосе. Даже императрица заявила, что она «высоко его ценит». А когда этот человек, столь зверским способом убивший и покалечивший десятки женщин и детей, поднимался на гильотину, сотни парижанок горько рыдали…
Вот что написал Ален Деко:
«Во Франции, как и в Италии, все были взволнованы, тронуты, потрясены, восхищены. Император снова погрузился в свою итальянскую мечту, которая во время судебного процесса так захватила все общество. Деятельности графини Кастильоне суждено было таким образом получить поддержку и награду…»[32]
А Вирджиния со своей виллы в Пьемонте с интересом наблюдала за изменениями во французской внешней политике.
В мае ей стало известно, что Наполеон III направил в Италию Мак-Магона с секретной миссией.
В июле ей по секрету сказали, что по приглашению императора Кавур под именем Джузеппе Бенсо ездил в Пломбьер, где обсуждался вопрос о совместных действиях. Вернувшись, первый
Ален Деко. Кастильоне – любимая женщина Европы.
