был таким странным. И мы были едва знакомы.
– Конечно, – сказала я, – это было бы замечательно.
– Встретимся на парковке после уроков? – спросил он.
– Отлично. Спасибо. Это правда круто.
– Не стоит благодарности, – сказал Сэм. – До завтра.
Когда я шла к двустворчатым дверям в конце холла, направляясь на урок, мне пришло в голову, что, возможно, пришло время просто подружиться с теми, с кем мне хотелось бы, чтобы не стараться изо всех сил отказываться от всего, что нравится Мари.
Возможно, настал момент просто… стать самой собой.
На следующий день я надела в школу красный вязаный свитер и прямые слаксы, помня о требовании родителей никогда не надевать для работы в магазине джинсы. А потом, через десять минут после последнего звонка, я увидела на школьной парковке Сэма, который ждал меня, прислонясь к капоту своей машины.
– Привет, – сказала я, подходя ближе.
– Привет. – Обойдя машину, он открыл передо мной дверцу. Прежде никто никогда не открывал перед мной дверь машины, кроме моего отца, и даже тогда это было обычной шуткой.
– О, – сказала я, снимая рюкзак и кладя его на переднее сиденье. – Спасибо.
На секунду Сэм как будто удивился, словно не понимая, за что я благодарю его.
– За то, что я открыл дверь? Добро пожаловать.
Я села, опустившись на пассажирское сиденье, а Сэм вернулся на свою сторону. Он нервно улыбнулся мне, садясь в машину, и включил зажигание. А потом колонки вдруг взорвались от джазовой музыки.
– Извини, – сказал он. – Иногда по утрам мне правда нужно взбодриться.
Я рассмеялась:
– Ужасно круто.
Он приглушил музыку, но не выключил ее совсем, и я слушала, как она тихо заполняет пространство салона. Сэм сдал назад, и его тело качнулось в мою сторону, при этом его рука задержалась на спинке моего сиденья, но потом вернулась на свое место.
В машине был полный беспорядок. У моих ног валялись газеты, по приборной панели были разбросаны обертки от жевательной резинки и медиаторы для гитары. Взглянув на заднее сиденье, я увидела гитару, губную гармонику и два черных футляра для музыкальных инструментов.
Я повернулась и посмотрела вперед.
– Кто это? – спросила, показывая на стерео.
Сэм смотрел на плотный поток машин слева от него, ожидая возможности свернуть на дорогу.
– Мингус, – ответил он, не глядя на меня.
Появился небольшой просвет, это был шанс вклиниться в общий поток. Сэм осторожно двинулся вперед и быстро повернул, элегантно присоединившись к нескончаемой веренице машин. Ослабив внимание, он снова повернулся ко мне.
– Чарльз Мингус, – расширил он свой предыдущий ответ. – Ты любишь джаз?
– По правде сказать, я не слушаю его, – проговорила я. – Поэтому не знаю.
– Тогда все нормально, – сказал Сэм,
