спросила Оливи. – Джесса Лернера?
– Да. Кто этот Джесс Лернер?
– Как же ты не знаешь, кто такой Джесс Лернер?
Я обернулась и взглянула на Оливи.
– Не знаю. Просто не знаю. Кто он?
– Он живет на нашей улице, за домом Хьюзов.
Снова переведя взгляд на Джесса, я наблюдала, как он подбирает с пола защитные очки. – Он из нашего потока?
– Да.
Оливи продолжала говорить, но я уже перестала обращать на нее внимание. Вместо этого я смотрела на Джесса, который вместе с другими членами своей команды направился в раздевалку. Рядом с ним шел Грэм, на секунду положив ему руку на плечо, он опередил его, заняв место в медленно продвигавшейся очереди. Я не могла оторвать глаз от того, как двигался Джесс, так уверенно переставлявший одну ногу за другой. Он был моложе других пловцов – новичок в спортивной команде, и все же он чувствовал себя как дома, стоя на виду у всех в узеньких плавках.
– Эмма, – сказала Оливи. – Что ты уставилась на него?
Сразу после ее слов Джесс слегка повернул голову, и его взгляд на какой-то миг остановился прямо на мне, отчего у меня захватило дух. Я непроизвольно отвернулась в сторону.
– Что ты сказала? – спросила я Оливи, стараясь притвориться, что меня интересует то, о чем она говорит.
– Я сказала, что ты уставилась на него.
– Нет, не уставилась, – ответила я.
Именно в этот момент к нашей трибуне вернулась миссис Берман.
– Я думала, что вы ждете меня у машины, – сказала она.
– Прости! – сказала Оливи, вскакивая на ноги. – Мы идем.
– Извините, миссис Берман, – проговорила я, идя следом за ними позади трибун и выходя через дверь.
Прежде чем выйти, я замешкалась и в последний раз посмотрела на Джесса. Я заметила, как сверкнула его улыбка. Она была широкой и яркой, открытой и искренней. Все его лицо светилось.
Я подумала, как было бы приятно, если бы его улыбка была адресована мне, как замечательно быть причиной такой улыбки, и внезапно мое новое увлечение Джессом Лернером превратилось в огромный воздушный шар, который был таким большим, что мог бы поднять нас обоих в воздух, если бы мы ухватились за него.
На следующей неделе в школе я почти каждый день видела Джесса в коридоре. Теперь, когда я знала, кто он, Джесс попадался мне повсюду.
– Это феномен Баадера-Майнхофа, – сказала Оливи, когда я упомянула об этом за ленчем. – Мой брат недавно рассказал мне о нем. Ты не замечаешь чего-то, а потом узнаешь, как это называется, и внезапно видишь это повсюду. – На секунду Оливи задумалась. – Постой-ка. Я почти уверена, что у меня феномен Баадера-Майнхофа в связи с феноменом Баадера-Майнхофа.
– Ты тоже видишь Джесса повсюду? – спросила я, совершенно не понимая сути. Чуть раньше в тот же день, выходя с урока испанского языка, я прошла прямо мимо него. Он разговаривал с Кэролайн Бин, стоя рядом с ее шкафчиком. Она была капитаном девичьей футбольной
