также была вполне уверена в том, что ее родители стали что-то подозревать. Но это было не мое дело. Моя задача заключалась только в том, чтобы быть ее подругой.
Поэтому я вела себя так, как ведут себя друзья, например, сидела там и часами смотрела музыкальные клипы, ожидая, когда Натали Имбрулья исполнит песню «Torn», чтобы Оливи могла наглядеться на нее. Это был не совсем эгоистичный поступок, поскольку это была моя любимая песня, и я мечтала о том, чтобы остричь волосы и выглядеть точно так же, как Натали Имбрулья.
Мое желание пересматривать каждую неделю «Титаник» тоже не было абсолютно эгоистичным, так как Оливи старалась понять, нравится ли ей смотреть сексуальные сцены с участием Джека и Роуз, поскольку ее привлекали Леонардо Ди Каприо и Кейт Уинслет.
– Привет! – сказала она в тот день в бассейне, заметив меня.
– Привет! – ответила я. Под голубой рубашкой с воротником, кончики которого застегивались на пуговицы, на Оливи был надета белая кофта. Ее длинные прямые черные волосы спадали с плеч. Зная, что ее зовут Оливи Берман, было, возможно, сложно представить, что она – наполовину еврейка и наполовину кореянка, но она одинаково гордилась тем, что семья ее матери приехала из Южной Кореи, и тем, какой потрясающей была церемония бат-мицва, ознаменовавшая ее переход во взрослую жизнь.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она меня.
– Мари притащила меня сюда, а потом бросила.
– А, – кивнув, проговорила Оливи. – Настоящая дочь книготорговца. Она приехала посмотреть на Грэма? – Оливи скорчила рожицу, произнося его имя, и я поняла, что она тоже находит Грэма привлекательным.
– Да, – сказала я. – Но… подожди, а ты почему здесь?
Брат Оливи занимался плаванием, пока в прошлом году не окончил среднюю школу. Оливи тоже пыталась, но ей не удалось попасть в девичью команду по плаванию.
– Мой кузен Эли выступает за команду Садбери.
Мама Оливи, отвернувшись от бассейна, посмотрела на меня.
– Привет, Эмма. Иди, садись с нами. – Когда я уселась рядом с Оливи, миссис Берман снова сосредоточилась на соревнованиях.
Эли пришел третьим, и миссис Берман, от расстройства рефлекторно сжав кулаки, покачала головой. Обернувшись, она посмотрела на нас с Оливи.
– Пойду обниму и утешу Эли, а потом, Оливи, мы отправимся домой, – сказала она.
Мне хотелось спросить, не могу ли присоединиться к ним, когда они поедут домой. Оливи жила в пяти минутах ходьбы от меня. Мой дом вклинивался между их домом и выездом на шоссе. Но мне было неловко обращаться к кому-либо с просьбой. Мне было удобнее пойти обходным путем.
– Пожалуй, я пойду поищу Мари, – сказала я. – Узнаю, можем ли мы уехать.
– Мы можем взять тебя с собой, – сказала Оливи. – Правда, мама?
– Конечно, – сказала миссис Берман, вставая и протискиваясь сквозь толпу зрителей. – Не хочешь попрощаться с Эли? Или мы встретимся с вами обеими у машины?
– У машины, –
