ударов, когда она приставила отогнутую дужку большой и ржавой канцелярской скрепки прямо к горлу Эшли, которую, судя по всему, стащила с заваленного стола его соседа, когда я отвлеклась.
– Заставь брата проснуться, – прошипела она, глядя мне в глаза. – Скажи, какая опасность ему угрожает… Только от тебя зависит его жизнь. Ему надо проснуться, чтобы не быть умертвленным в безмятежном сладком сне. Неужели ты позволишь родному человеку проспать собственную смерть? Что, правда не поможешь ему?
Мне захотелось расцарапать Саре лицо, а затем захотелось расцарапать его и себе. Слезы сдавили горло, когда беспомощная волна паники подступила, заменив ярость сожалением, решимость – ватными ногами, а отвагу – трусливым желанием, чтобы самое сложное вновь сделал за меня кто-то другой.
– Давай же! – рявкнула Сара, и скрепка проткнула нежную кожу под подбородком Эшли, пуская первые признаки теплой крови под ней.
Я обошла кровать, присела в ее изголовье и обняла брата за плечи. Хотя бы так я отгородила его от Сары, неохотно отодвинувшей руку со скрепкой, но все еще держащей ее наготове. Борясь с дрожью в голосе, я уткнулась ему в воротник и зашептала:
– Я виновата. Я должна была найти тебя еще несколько месяцев назад… И поэтому я столько всего должна рассказать тебе! Не только извиниться, но и попросить о совете, как мне быть дальше. Нашей семьи больше нет. Джесс… Ты бы ее в этот раз до кровавых ссадин отшлепал, знаешь, – всхлипнула я в невольном смешке. – Я обещала Ларет привезти варенье из одуванчиков. Теперь она вместе с родителями… Я скучаю по ним, но не по кому я не скучаю так сильно, как по тебе. Пожалуйста, Эш, – Я снова тронула пальцами его волосы, перебирая их. – Вернись ко мне. Открой глаза. Проснись, Эшли!
Тысячи фильмов и книг о чудесах, но ни одного подтверждения чуда в реальной жизни. Сара терпеливо дождалась истечения трех минут, но не мудрено, что ничего не произошло: Эшли остался лежать на постели, а я надрывно всхлипывала над ним, поражаясь тому, какой сломленной чувствовала себя от того, что, стоя лицом к лицу с заветным счастьем, так до конца и не могла его обрести. Меня отвлекли лишь тяжелые шаги за дверью и раздавшийся голос Криса, оставившего Оливия на пороге:
– Вы нашли? Это он?
– Он, – ответила Сара вместо меня и огорченно выдохнула. – И она. Брат и сестра, которые подтвердили мою самую плачевную теорию… В семье и впрямь не обходится без урода. Бестолочь!
Крис шагнул ближе, но Сара опередила его: она вцепилась ногтями мне в волосы и подняла до уровня своего лица, чтобы было удобнее схватить меня за запястье, а затем проткнуть его канцелярской скрепкой, как следует замахнувшись. Крис возмущенно вскрикнул, а я не издала ни звука, лишь застонав от боли, когда ржавый металл прорвался сквозь узор вен, и напористой струйкой ударила кровь. Вовремя отведя мою руку в сторону, чтобы не забрызгать нашу одежду, Сара прижала мою рану к лицу Эшли. Она втиснула
