сделала этот ловец снов и подарила мне, – нежно улыбнулась Сара, тронув подушечкой указательного пальца меловое лицо Ларет на изображении. – Первая, кто стал Ловцом. У вас с ней одинаковый дар, возможно, наследственный. Ты когда-нибудь была в Индии? – Я не могла оторвать взгляда от фотографий, но почувствовала, что Сара посмотрела на картину индийской богини. – Множество религий считают, что наша кровь – это вместилище души. В ней наши воспоминания, наше естество, а, следовательно, наша сила. Если сновидцы слишком эгоистичны, чтобы помогать добровольно, за них это сделает их кровь… Достаточно лишь капельницы, системы поддержания жизни и переливания.
На фотографиях осунувшаяся Ларет находилась без сознания. Налитый прозрачным раствором мешок над ее головой, через трубку из которого ей в вену поступали питательные вещества… И такой же над другой рукой, только наполовину полный багровым – ее кровью, которую затем брали и использовали, как считали нужным. Донор.
– Ловец, – улыбнулась своим мыслям Сара, и я закричала.
Шон перехватил мою руку в сантиметре от того, как я бы оставила минимум фиолетовый синяк и пару ссадин на ястребином лице Сары. Ее глаза широко раскрылись от удивления, когда я попыталась и пнуть ее, но Шон с усилием удержал меня на месте, сведя запястья. Я вскрикнула, упав на колени перед столом, и едва не расшибла об его угол висок.
Сара снисходительно наклонилась и укоризненно цокнула.
– Не надо злиться, Джейми. Злость – разрушительная сила, а мы должны созидать.
– Джесс, – прошипела я. – Где Джесс? Она знает об этом? Она так сильно любила Ларет… Почему она не ненавидит вас? – Сара сощурилась, и я всковырнула давно прощупанную почву: – Чувствовать чужие дары – это ведь не все, чем вы владеете, я права?
Несколько секунд Сара раздумывала, но та двусмысленная улыбка, что чересчур ясно озарила ее лицо, сбила с меня спесь.
– О, милая, – удрученно покачала головой она. – Твои слова бы да Богу в уши! То, до чего ты уже догадалась, не мой дар. Это моя суть. Я не заставляю никого любить меня… Я лишь заставляю их прислушиваться ко мне.
– Что вы внушили ей?
– Ничего. Она сама предпочитает думать, что ее тетя погибла в том поезде. Я лишь утешила ее воспаленный рассудок и помогла воспринять это место, как новый дом…
– Как бы вы не называли это, – процедила я сквозь зубы. – Но большинство людей здесь чувствуют к вам уважение лишь потому, что вы держите их разум под контролем. Обнимаетесь, наверно, часто, да? Или какой вы избрали способ? Тоже по очереди со всеми сосетесь? – язвительно ухмыльнулась я, слишком разозлившись. – Как с Крисом… Вряд ли ему бы не стало противно, что он целуется с матерью своего лучшего друга, если бы только не ваш дар убеждения.
Носогубная складка Сары задергалась. За долю секунды очутившись подле меня,
