представлении. Смотри внимательно, Сарвилл, ты узнаешь купца? – Ноэми проговорила страннику на ухо, не сводя глаз с циркачей.
Сарвилл сосредоточено осмотрел артистов.
– Он может быть кем угодно.
– Смотри внимательно. Человек пять подходят под твое описание. Больше не насчитала.
– Слишком далеко, – медведь слегка прищурился. – Отсюда не разглядеть.
– Привычка? – чародейка спросила, как бы у самой себя и тут же ответила на свой вопрос. – Точно. Может, у него была какая-то привычка, которую не скрыть за маской иллюзии? Может, он слишком сильно жмурит глаза, когда моргает или облизывает губы с чрезмерным постоянством? Что угодно…
– Многоуважаемые жители и гости славного города Аарда, – заговорил цирковой вестник не самым красивым для своей профессии тембром, волынщики уступили звучной и более спокойной мелодии лютнистов, чтобы все могли расслышать приветствие, – мы рады видеть каждого из вас на самом зрелищном цирковом представлении этого года в Дордонии под названием «Луна и солнце Лаэты и Дориала»!
Волынки вновь заиграли свою партию.
– Это необычайно красивая история любви двух эльфов, которые выбирали между короткой жизнью под солнцем и вечной жизнью под холодной луной, – пытаясь перекричать музыку, пояснила Ноэми Сарвиллу. Странник покивал головой.
– Сегодня для вас будут выступать братья Фовеллы! – вперед выбежали акробаты, поклонились, сделали круг по манежу, выполнили впечатляющее сальто и вернулись на свои места. – Канатоходцы с Призрачных гор – Эргз Дон, Велли Сногс и Тили Норл! Танцовщики из Асаи! Эрика Нолин, Мэга Ронна, Тофа Ланг и Канни Боол! А также единственный в своем роде неподражаемый иллюзионист – Дерг Тегн!
Артисты выбегали один за другим, в знак приветствия, выполняя какой-нибудь заготовленный прием, характеризующий их специализацию. Иллюзионист выпустил в небо больше дюжины голубей, взявшихся из неоткуда всего лишь после короткого взмаха руки.
– Это он? – Сарвилл прочитал по губам чародейки.
– Не пойму. Не припомню никаких привычек, которые помогли бы мне сейчас опознать его. – пробормотал странник себе под нос.
Вестник продолжал представлять артистов – дрессировщиков, жонглеров, эквилибристов, мимов и каждого музыканта по отдельности. Все широко улыбались, выпячивая красивые зубы наружу, когда над манежем звучало их имя, и получали свою порцию приветственных аплодисментов. Когда все участники были представлены, музыканты продолжали играть никак не наскучивавшую музыку и, пританцовывая, расположились по краям манежа, отпустив остальных артистов готовиться к своим номерам.
– Я остановился на трех вариантах, – начал Сарвилл, вытирая о штаны вспотевшие ладони, – это либо иллюзионист, что все-таки логичнее всего,
