так потому, что многие годы не имела прихожан, а источником ее существования была «руга» -пожертвования105.
Подле храма секли батогами мужика. Дюжий рыжебородый кат106 в алой, закатанной до локтей рубахе, стегал мужика по обнаженным икрам.
– За что его? – спросил Иванка.
– Земскому старосте задолжал. Другой день на правеже107 стоит, ответил один из ростовцев.
Подскочил земский ярыжка. Поглазел, захихикал:
– Зять тестя лупцует, хе-хе!
Ростовцам не в новость, Иванке – в диковинку.
– Чего языком плетешь? Кой зять?
– Обыкновенный. Не зришь, Пятуню потчует? То Фомка – кат. Залетось Пятунину дочку замуж взял.
– Негоже тестя бить, – нахмурился Иванка.
– А ему что? Ишь зубы скалит. Ай да Фомка, ай да зятек!
Пятуня корчился, грыз зубами веревку на руках, привязанных к столбу.
– Полегче, ирод, мочи нет, – хрипло выдавил он, охая после каждого удара.
– Ничо, тятя. Бог терпел и нам велел, – посмеивался Фомка.
Сусанна дернула Иванку за рукав армяка.
– Пойдем, сынок. Глядеть страшно.
Но Иванка и с места не стронулся, глянул на ярыжку.
– Слышь, мил человек. Сколь задолжал Пятуня?
– Многонько. Ходить ему в холопах. Полтину серебром.
– Развязывай мужика. Я заплачу.
Ярыжка окинул молодого мужика цепкими, прощупывающими глазами. На голове старенький войлочный колпак, армячишко видавший виды, в пеньковых лаптях. Откуда у «деревенщины» такие деньжищи?
– Ты языком болтай, да меру знай.
Иванка вытянул из-за пазухи кису, отсчитал полтину.
– Да ты что, сынок, деньгами разбрасываешься? – всполошилась Сусанна. – Сами еще не ведаем, как жизнь пойдет. Спрячь!
Но Иванка ослушался:
– Не могу зреть, как людей мучают. Развязывай, ярыга!
У ярыжки хищно блеснули глаза. А из толпы донеслось:
– Не отдавай, паря. Себе заграбастает. Ведаем Хотяйку! Из плута скроен, мошенником подбит. Пусть земского старосту кличет.
– Спасибо, братцы.
Иванка спрятал кису, а Хотяйка, зло ощерившись на толпу, неторопко пошагал к Земской избе.
А торг шумел, полнился выкриками:
– Торгую лаптишками, сапожонками, солью в развес и рыбою в рез!
– Налетай на лук с чесноком!
– Бери капустенку и маслишко конопляное!..
Лук, чеснок, хрен и редька пользовались в Ростове (да и в других городах) большим спросом. От всех хворей и недугов. Лук, чеснок да баня всё правят!
Обширная Вечевая площадь вбила в себя многие казенные дворы. Здесь стояли Кабацкий и Гостиный двор (последний поставлен по приказу Ивана Грозного)108, а подле с ними – Съезжая изба. Недалече от нее находилась Житная площадь, где ростовцы и приезжие люди торговали житом
Церковь была построена из дерева в 1206 году и во время набега Сапеги и Лисовского разграблена и сожжена. Около сорока лет это место пустовало, а в июле 1654 в Ростове разразилась «моровая язва», да такая сильная, что много людей умирало, и живые не успевали хоронить мертвых. Не зная, как бороться с эпидемией, ростовцы на денежные сборы построили на этом месте деревянный храм, но сильный пожар 1671 года вновь спалил церковь до основания. Каменная же церковь Спаса на Торгу построена на средства горожан в 1685 г. при митрополите Ионе Сысоевиче.
К а т – палач.
П р а в е ж – править, взыскать. Ежедневное битье батогами несостоятельного должника, являвшееся средством принуждения к уплате долга. Чем больше был долг, тем длиннее срок правежа. В случае неуплаты долга по истечении срока правежа должники (за исключением служилых людей) отдавались в холопы истцу.
На месте бывшей Колхозной площади.
