телесная, – промолвил монах. – Я же много пощусь, чтобы отринуть все подобные нужды и проникнуть взором в тайную суть вещей. Нет, я не поддамся соблазну! Здесь я должен с тобою проститься.
Он подошел к Андо, наклонил свой посох, покрытый причудливой резьбой, и снял одно из железных колец, привешенных к набалдашнику. Андо так и не понял, как он этот сделал.
– Это тебе, – сказал монах, протягивая ему кольцо.
Андо поблагодарил и сунул кольцо в мешок. А монах добавил:
– Если тебе что-нибудь понадобится, я всегда здесь. Я не покидаю этой горы.
С этими словами он двинулся вниз по склону и вскоре растаял во мраке.
– По-моему, кое-кто чересчур много постится, – пробормотал Андо себе под нос, перевалил мешок на другое плечо и вошел в ворота.
Тетушка Сакура была одного возраста с отцом, но осталась такой же красавицей, какой Андо ее запомнил. Она вышла к племяннику в алом кимоно и ждала на верхней ступеньке. Андо поднялся по лестнице, тетушка его обняла, и в ноздри ему ударил запах цветов, влажных от росы, – такой свежий и чистый, что у него закружилась голова.
– Милый, милый племянник! О, да ты стал мужчиной! Неужто столько времени прошло?
– Да, тетушка. Я как раз об этом говорил с одним путником – четырнадцать лет…
– Еще один путник на этой горе? Посреди ночи? – перебила тетушка, вглядываясь в темноту за спиной Андо. – И ты не пригласил его в дом?
– Пригласил. Но он отказался, да так, словно я пытался заманить его в ловушку.
Тетушка закатила глаза.
– И кто же он был, этот безрассудный путник, не способный отличить честного юношу от разбойника?
– Какой-то монах, ямабуси. Я с ним случайно встретился. Такой высокий, с огромным носом картошкой. И ужасно нахальный.
Тетушка отступила на шаг и прижала пальцы к губам.
– Ты встретился с ним? – Она снова бросилась к Андо и крепко сжала его в объятиях, а он подумал – надо бы почаще давать ей повод вот так его обнимать. – Ах ты, бедный мой племянничек! Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Припозднись ты еще на час, не больше, – и тебе конец.
– Как это? Почему?
– На этой горе водятся страшные твари, Андо! Они тут повсюду рыщут, и не приведи боги тебе с ними столкнуться! Это тэнгу, злые духи. И они могут прикинуться кем угодно, хоть бы и монахом! Они воруют и едят детей. И у них огромные носы – точь-в-точь, как ты говоришь, у того путника. Наверняка это был кто-то из старших тэнгу. Дай ему волю – и он увел бы тебя прочь с тропы, прямиком на погибель.
«Ага, – сказал себе Андо. – Так я и знал». А вслух ответил:
– Он предложил проводить меня, но я отказался. Велел ему, чтобы шел позади.
Тетушка еще раз крепко стиснула его, и Андо основательно ощутил холмы и долины ее тела.
– Это и спасло тебе жизнь, милый племянник. Сюда он, разумеется, не войдет. Такие, как он, не могут войти в дом, если их не пригласят сами хозяева. Так что он не стал и пытаться – побоялся выдать себя.
Андо опустил
