что если б случилось с ним драться, то я бы задал ему трепку.
Панна Юлия покрутила головой. На ее лице появилось выражение презрительной усмешки.
– Надутые индюки, – бросила она. – И чем вас так достали эти Коллупайлы?
– Давно вы его видели? – словно не услышав ее замечания, спросил сына пан Юзеф.
– Четверть часа назад, – ответил Фердинанд.
– Он был верхом?
– Да.
– В белой рубахе с кружевами? – продолжал допытываться отец.
Удивленные, брат и сестра переглянулись, после чего юный дуэлянт отозвался:
– Верно. Откуда вы знаете, тятенька?
– Ах, мерзавец! – воскликнул пан Толочко и сжал кулаки. – Надо сейчас же выслать за ним людей! – и он громко позвал: – Гедька, Мостей!
Почувствовав, что дело обретает нешуточный характер, панна Юлия вступилась за несчастного.
– Тятенька, только, пожалуйста, без самоуправства! – назидательным тоном сказала она. – Вам мало случая, когда вы полдня продержали в леднике пана Малаховского, а после объяснялись с урядником?
– Этого негодяя следовало бы до конца жизни запереть в том леднике. Он оскорбил честь твоей матери!
– Он хотел ее похвалить!
– Он сказал, что у нее была большая грудь!
– Нет, он сказал, что у нее была красивая грудь. Я сама слышала.
– Он не смел так говорить! Твоя мать была святая женщина! И всякие замечания о ее телесных достоинствах или недостатках есть оскорбление! Я доказал этому индюку, что не с его соломенными мозгами делать комплименты!
– Ничего вы не доказали – вы обидели его. Он уже год не ездит к нам. И теперь вы хотите повторить ошибку. Эти Коллупайлы ни в чем перед вами не виноваты. И не надо внушать ненависть сыну.
– Дочка, не защищай того, кого не знаешь. Коллупайлы – наши извечные враги. И теперь, когда они опять зашевелились, я должен их успокоить. Щелчок по носу им не помешает. В конце концов, они сами провоцируют меня на выпад!
– О чем вы, тятя? Этот молодой пан был здесь?
– Если этот щеголь еще раз проникнет в наш парк, я разберусь с ним по-своему! И никто не посмеет осудить меня! Посажу в ледник и буду держать там до судебного разбирательства!
Когда пан Юзеф горячился, у него стекленели глаза. Вот и теперь казалось, что еще минута – и его охватит безумие. Неожиданно он махнул рукой и, повернувшись, направился в дом…
Панна Юлия была удивлена. Она не верила, что причиной отцовского гнева является какая-то мифическая родовая ненависть. Ей хотелось думать, что у него просто плохое настроение.
Поднявшись к себе, панночка вызвала приказчика. И тот рассказал ей о том, что случилось получасом раньше. Новость не уменьшила удивления панны Юлии – напротив, помимо любопытства, возбудила странное волнение. Бедняжке захотелось узнать побольше о таинственном незнакомце, который, рискуя быть пойманным, уже
