тоже борец с этим, как его… преступным явлением, хотел к вам прийти и всех сдать, как жаренных лебедей на блюде. Родным органам. А органы мне руки заломали и в кутузку бросили.
– Где ксиву фээсбэшную взял?
– В киоске купил, век воли не видать.
Меня отпустили. Деньги, которые я получил от Лиды, все 1950 рублей, разумеется, вернул и без копейки отправился домой. Шел пешком почти 6 километров и думал: если бы все сложилось с данью гладко, если бы Лида оказалась настоящей побирушкой и не появился бы этот лысый дебил Боря, неизвестно дошел бы ты еще до Лубянки. Хотеть – не значит сделать. Черт внутри – не лыком шит. И именно он нередко принимает самые важные решения. Лучше не стараться прыгнуть выше головы, ничего хорошего из этого не выйдет, откроешь только самые мерзкие свои стороны, о которых и не подозревал.
Больше через ту станцию метро я не ездил, вообще старался обходить подземку стороной. Но однажды осенью все же пришлось воспользоваться ее услугами, на юго-западе. Смотрю, а в переходе стоит попрошайка с плакатом на груди, крестится. Хотел пройти мимо и вдруг подходит к ней моя старая знакомая Лида – красивая такая, вся из себя, как тогда в тюрьме. Что-то шепнула нищенке и пошла, та за ней. Я аккуратненько следом. Завернули они за Букмекерскую контору, а я поднял воротник, пристроился за углом. И слышу монеты зазвенели, купюры зашелестели, а Лида говорит:
– Чего так мало насобирала? еще такое повторится, накажу.
– Так я, Лидия Федоровна, изо всех сил стараюсь, народ грамотный пошел, не верит слезам попрошаек.
– Плохо работаешь, потому и не верят. В общем, последнее предупреждение.
И пошла красивая, длинноногая Лида по проспекту, покачивая сексуальными бедрами, а я думал – это очередная спецоперация или реальная жизнь? Все же жаль немного, что не состоялся тот тройственный союз, а то купил бы я уже яхту, как у Абрамовича. И закатился бы с этой Лидой подальше отсюда, на Канарские острова.
Нежный цветок
У метро стояла юная девушка с букетом восхитительных полосато-розовых хризантем. Да она и сама была похожа на эти хризантемы: розовая курточка с белыми рукавами и воротничком, алые клипсы в молочных ушках на круглом, курносом личике. Желтые, чуть раскосые глаза, придавали ей некоторую схожесть с дочерью страны Восходящего солнца. Они были центром, украшением цветка, а светло-синие джинсы – его стеблем.
Недаром хризантема – эмблема Японии, – подумал Феликс Бабочкин, проходя мимо девушки. – Хороша, но больно для меня молода. Не больше шестнадцати. А жаль. Только мне известно, что внутри я ничуть не старше этой нимфетки. Однако попробуй кого в этом убеди. Хотя, если посмотреть на жизнь философски, как говорил персонаж Островского Лукьян Лукьянович Чубаков…
И вдруг Бабочкина что-то остановило. Возможно то, что глаза «хризантемы» были наполнены не светлой утренней росой, а какой-то тяжелой задумчивостью и даже печалью. Нет, это
