лишь слова, записанные поколениями опытных людей для поколений своих потомков. Я ведь тоже когда-то считал волшебными бабушкину стряпню да резную дедову ковку. Быть может в небоскрёбах и стальных птицах тоже нет ничего сверхъестественного? Только опыт, только знания, сохраненные и накопленные в тех самых книгах. Быть может…
– Эй, ты чего? – Леха нагнал меня на пороге.
– Где тут у вас возницу нанять можно? – Я устремил свой взгляд на горизонт, в сверкающую частыми вспышками пасмурную хмарь. В это время года путешествие к заброшенному хутору – довольно отчаянное предприятие.
Лешка хмыкнул и наморщив брови прогудел исподлобья:
– Уже уезжаешь?
– Где мне нанять возницу? – настойчиво повторил я.
– Да пошел ты, – он покачал головой развернулся и медленно побрел к дому.
Без тени сожаления я посмотрел ему вслед и задержал взгляд на чистом широком окне Лешкиного дома. Распахнув гардины, маленький Сережка во все глаза пялился на меня, а рядом с ним на столе стоял большой ярко-зеленый шар в черную полоску.
Золото Элджертона
Скрип ржавых петель пронзительным эхом разнесся по округе. Потревоженные дворняги, забыв о жаре вылезли из теней, и пыльная улочка тут же разразилась обиженным лаем. Сквозь узкую щель дверного проема протиснулась копна черных волос, и из-под замысловатой прически улыбнулась престарелая, щедро разукрашенная косметикой, физиономия. Лишь опустив взгляд на откровенное декольте в шатких границах алого кружевного платья, я узнал эту женщину. Леди Эбигейл Рэйми собственной персоной. Владелица местного гнезда порока – мотеля Парадайз Румс и бессменная героиня окрестных слухов.
– Не в моих планах тебя задерживать, – принялась ворчать леди, – Поэтому давай выкладывай, с чем пожаловал.
Я испуганно протянул доверительную грамоту. Леди торопливо окинула ее взором и нарисованные брови тут же поползли вверх. Она проворно выхватила документ, и захлопнув перед носом дверь, посеменила вглубь дома.
Спустя минуту дверь отворилась снова.
Когда глаза наконец привыкли к полумраку, я различил знакомый силуэт в глубине холла. Трость, щегольская осанка, туго стянутый седой хвостик.
– Прошу вас, юноша, – предо мной в одной из немногочисленных поз, составляющих скудный набор провинциального джентльмена, лихо поигрывая тростью предстал судья – сэр Брэментон Вайлет, обладатель мощного гундосого баритона. Грубая щетинистая физиономия и густая пепельная шевелюра, по обыкновению затянутая в хвостик только подчеркивали образ закостенелого сквайра, что застрял где-то между старым и новым светом.
Я неуверенно прошаркал на середину комнаты и остановился. Укоряя себя за всклокоченные волосы и пару оторванных пуговиц на сорочке, я стоял, словно парализованный и во все глаза пялился на собравшихся. Под тусклым светом керосиновых ламп, сидя за широким столом вокруг огромной доски Уиджа, собрался весь бомонд нашего захолустного городишка.
Пережив
