Парвату». Мы отправились туда, и во сне я встретил Великого Брахмана Сараху собственной персоной. И тогда я узнал коренную истину, не придуманную умом, – о ней пел Великий Брахман.
И Марпа запел – на мелодию расправленного крыла парящей птицы гаруды – величественную песнь, называемую «алмазная» и пронзающую сердцевину ума:
В этот славный и знаменательный день при
растущей луне —
Праздничный десятый день лунного месяца —
На торжественном пиру Даков
Ты, сын, чьи обеты самайя неколебимы,
Князь Локья, попросил меня спеть песню,
Которой ранее никто не слышал.
Я проделал долгий путь,
И мое тело томится от усталости.
Потому эта песня не прозвучит ни мелодично,
Ни восхитительно для твоего ума.
И я вовсе не искусен в сочинении песен.
Но поскольку нет никого дороже тебя, мой друг,
И поскольку я не могу отказать столь важному
человеку,
Я спою чудесную песнь,
Какой никто не слышал ранее, —
Песнь о словах и мыслях Великого Брахмана.
Вы, монахи и тантрические йогины, заполнившие
этот зал, —
Слушайте внимательно и воспринимайте
сердцем.
В третьем месяце прошлой весны
Я приехал из Центрального Непала.
Дорога заняла у меня столько же времени, сколько
обед.
Я прибыл на непальскую таможню —
В город людей низкой касты.
Сборщики пошлин обирают там каждого
встречного
И всегда задерживают беззащитных путников
из Тибета.
Мне тоже пришлось остаться на несколько дней
против своей воли.
Однажды ночью мне приснился сон:
Две прекрасные девушки-брахманки – несомненно,
Дакини, —
Носящие брахманскую сплетенную нить,
Робко улыбаясь и поглядывая искоса,
Появились передо мной и позвали:
«Тебе нужно отправиться на юг, на Шри Парвату».
«Я там никогда не бывал, – ответил я. —
Я даже не знаю дороги».
Девушки уговаривали:
«Брат, тебе ничего делать не нужно.
Мы отнесем тебя на своих плечах».
Они посадили меня на сиденье паланкина из ткани
И подняли его в небо, как зонт.
Словно молния сверкнула – в одно мгновение
Я прибыл во сне на Шри Парвату.
В прохладной тени рощицы из деревьев плакша
Восседал на трупе зверя Сараха,
Великий Брахман.
Никогда прежде не видал я такого величественного
сияния.
По обе стороны от него сидели две царевны.
Тело его украшали
Ожерелья и браслеты из черепов и костей.
Лицо светилось радостью.
«Добро пожаловать, сын мой», – сказал он.
При виде
