ребята, не растерялись, и давай ставить опыты дальше! Ставят они опыты пятый день! Шестой день! Выходные, дети, коту под хвост вместе с уик-эндом! У многих уже началась сыпь и голодные обмороки…
Я смотрю, а возле Ведущей уже появился то ли её начальник, то ли босс. Шура его тоже замечает, и давай отрабатывать деньги:
– И тут, ребята, на помощь учёным бросился академик Алексей, лауреат Пулитцеровской премии, член Нидерландского общества стоматологов-реаниматологов, Гарвардского института ночной гигиены имени реакции Вассермана и прочая, дети, и прочая, и прочая! Вот тут и произошло чудо: на стыке дантизма и педикулёза родилась новая чудо-паста… чудо-паста… Лёша, покажи хоть раз ненавязчиво пасту, скотина!..
Я ненавязчиво показываю пасту боссу. У того брови взобрались на лысину, там и остались. Шура ненавязчиво показывает ему на меня и заканчивает:
– Надеюсь, друзья, после нашей передачи все умные девочки и мальчики выбросят обычную зубную пасту к чертям собачьим, а их родители под действием авторитета академика Алексея, Президента Всемирной организации защиты ребёнка от счастливого детства, члена Королевского клуба воспитания пингвинов, постоянного участника передачи «Анонимные алкоголики за мир» и прочая, и прочая, и прочая…
Шура заканчивает свою симфонию. Я делаю глубокий вдох, чтобы сказать ему, наконец, святую правду, если спросит, и забываю выдохнуть: прямо на меня идёт Маргарита Ивановна с вытянутым перстом и словами гоголевского Вия:
– Вот он!!
Оказывается, в соседней студии снимали популярную передачу «Моя свинья», то есть «семья». А её пригласили туда в качестве консультанта-эксперта по перевоспитанию трудных зятьёв.
Вот, дети, лишний раз убеждаешься: дрянь это телевидение! Лучше и не включайте!
Женщина и «Жигули»
«Что есть слава? – спрашивал, бывало, мудрец, прислонясь к дувалу. И сам же себе отвечал: – Слава есть яркая заплата на ветхом рубище певца! Хорошо сказал, – думал мудрец, взваливая хворост на плечи терпеливого ослика, – надо будет записать».
Взваливал и – забывал.
С тех пор мало что изменилось, разве что «заплата» сменилась «зарплатой». Но в основном слава осталась той же: изменчивой, коварной, с короткой памятью – одним словом, женщина.
Автору рассказывал один неплохой столичный артист. Как-то они приехали на гастроли в некоторый город. Не очень большой, но и не очень маленький. В общем – провинциальный. И вот вышел он, такой столичный и такой кое-где промелькнувший на экранах, – вышел днём пройтись по местной штрассе. Людей посмотреть – себя показать. Иду, говорит, солнце светит, витрины показывают, автобус поднимает провинциальную пыль, но чувствую – узнают! Взгляды так и бросают. Девушки глаза отводят! Специально в универмаг зашёл – глянут и отводят! А которые нет – те делают вид! Думаю, ах вы, милые мои! Провинциалушки дорогие! Взор она потупляет! Да, говорю себе, это тебе не столица, где нас – звёзд – хоть вилами с кучи на кучу перебрасывай. Здесь каждая на учёте и в почёте.
Вернулся
