не в пример человеколюбивее и благороднее Швейка:
«Dalo to mnoho práce, nežli jsem dostal moji průvodci do vozu. Usnuli mně tam dříve, nežli se vlak rozjel tunelem k Berounu. Cestou do Berouna se sice trochu prospali, ale já jsem uznal za nejlepši, nejíti už s nimi v noci do kasáren, poněvadž jsem se obával nějakých následků a přemluvil jsem je, aby přenocovali u mně, v mém soukromém bytě v městě.
Пришлось мне повозиться, прежде чем я запихнул моих сопровождающих в вагон. Уснули они там быстрее, чем поезд въехал в туннель, тронувшись в Бероун. Дорогой до Бероуна они слегка проспались, но все же я счел за лучшее не идти с ними такими ночью в казарму, поскольку опасался каких-нибудь последствий, и уговорил переночевать у меня, в моей собственной городской квартире».
На третий день пришел денщик поручика Гельмиха
Точно так же, как это имеет место с воинскими званиями (см. комм., ч. 1, гл. 9, с. 111), в тексте Гашека вполне определенным образом используются разные варианты определения денщика. В авторском тексте, если отсутствует ирония или сарказм, это «армейский слуга» (vojenský sluha), как в этом фрагменте:
Třetího dne přišel vojenský sluha od nadporučíka Helmicha.
В прямой речи солдат и офицеров в зависимости от ситуации и национальной принадлежности говорящих используется три разных немецких деривата – несколько пренебрежительное, но ходовое pucflek (Putzfleck), как, например, парой абзацев ниже:
«Poslušně hlásím», odpověděl Švejk, přidržuje polního kuráta opěk ke stěně, «že jsem váš pucflek, pane feldkurát».
С. 136
– Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, – ответил Швейк, снова прислоняя фельдкурата к стене, – я ваш денщик.
Также регулярно встречается эмоционально совершенно нейтральное burš (Bursch), как в гл. 9, с. 106 во время разговора Отто Каца с аудитором Бернисом.
«Já potřebuji burše», řekl polní kurát,
Мне нужен денщик, – сказал фельдкурат.
И уже оскорбительное fajfka (Pfeife), как правило, в авторском тексте или прямой речи чехов, см. ч. 1, гл. 13, с. 184.
«Taková fajfka chce něco vyhrát», ozval se z kouta desátník.
– Такой денщик-холуй выиграет! – отозвался из угла отделенный.
У ПГБ, как водится, из всех вариантов выбирается самый нормативный из длинного ряда возможных синонимов.
Любопытно, что современный американский переводчик «Швейка» Зденек Седлон (Zdeněk «Zenny» Sadlon) заменяет стандартное batman на гашековский дериват, тут же поясняя эквивалентом – spotshine.
«I dutifully report», answered Švejk, holding him up against the wall, «that I’m your putzfleck, your spotshine, Field Chaplain, Sir».
На мой взгляд, самое верное решение наравне с введением специфического слова через комментарий. И не только в отношении пуцфлека, но и многого прочего от ajnclík (комм., ч. 1, гл. 1, с. 31) до hospoda (комм., ч. 1, гл. 6, с. 71). Вот еще один пример того, как Седлон при переводе вводит особенное слово оригинала с немедленным пояснением на понятном читателю языке: ajnclík – solitary (в ПГБ 1963 ч. 1, гл. 9, с. 122).
Next to the 16 was ajnclík: solitary, a gloomy hole.
Для сравнения ПГБ:
Возле шестнадцатой находилась одиночка, жуткая дыра,
И оригинал:
Vedle «šestnáctky» byl «ajnclík», ponurá díra.
В любом случае, нельзя не согласиться со Зденкой Выходиловой (ZV 2008), вполне справедливо заключающей, что художественную
