всё ли будет в порядке? Я всё ещё помню подбадривание, которое я почувствовала, взглянув в глаза Крис: я доверяла ей и знала, что всё будет в порядке.
Проталкивание было наименее приятной частью этих схваток для меня – очень твёрдое чувство её головы в моем влагалище, которое я удерживала – но каждой клеточкой моё тело продвигало и продвигало с каждой волной. Как океан, инстинкты моего тела были огромны и необоримы.
Водный пузырь моего ребёнка выпирал, и я согласилась, чтобы Крис проколола его. Вскоре после этого, она предложила, чтобы я перевернулась на бок, на котором я чувствовала себя хорошо. Я хотела, чтобы всё шло быстро, и это так и было. Через несколько толчков родилась её голова – лицом вверх к нашему удивлению. Николас сделал несколько удивительных фотографий, когда родилось всё её тело. В это же самое время приехал наш доктор, Питер Лукас, который умел замечательно рассчитывать время. Было два пятьдесят. Крис поймал её и поместил её на мой живот, тёплый и влажный. Мы посмотрели девочка это или мальчик. «О, Эмма!» – сказала я. Она была крошечной и худой, как небольшой лысый кролик. Мы прикрыли её – шляпа, которая у нас была, оказалась на несколько размеров больше – и я держала её нежно. После пяти или десяти минут её пуповина прекратила пульсировать и Крис зажала её и обрезала. Её плацента вышла легко, спустя 12 минут после рождения и непосредственно перед тем, как прибыла Сью.
Я была изумлена, ликовала и была немного потрясена: это было настолько быстро и неожиданно. Мы сделали несколько телефонных звонков через пару часов, разбудив мою мать в Новой Зеландии, которая сказала сонно: «Это хорошо, дорогая». Когда я перезвонила ей позже в тот же день, она сказала, что не поверила мне! Хотя девочка была и маленькой – фактически, 5 фунтов 1 унция (2 250 г), самым маленьким ребёнком, из всех, принятых Крис или Питером дома, – Эмма была оживлённой и хорошо кушала.
В дни, которые последовали за этим, мы особенно заботились о ней, регулярно проверяя её температуру и усердно делая записи её кормлений. Её первая моча, случившаяся спустя приблизительно 12 часов после рождения, была особенно важна, поскольку это указало, что она хорошо питалась моим ранним молоком и не нуждалась в дополнительном кормлении. Позже она умеренно пожелтела, и мы использовали домашнее светолечение – несколько минут на солнце, и сон под окном.
Сью оказала замечательную поддержку в кормлении, и Крис или Питер навещали нас два раза в день в течение недели. Также друзья (и помощники при родах, которых мы не позвали) приносили нам еду и ходили по магазинам. Эмма и я оставались закутанными дома, осторожно осмелившись сходить в магазин на углу неделю спустя. Владелец магазина сказал: «Я думал, что у Вас там была кукла!». У Николаса было две недели отпуска, и у нас был мирный и заботливо питаемый спутник новой семьи.
Когда Эмме было три недели, приехала моя сестра Луиза, как это и было запланировано (для оказания помощи при
