и упала на спину профессора.
На следующий день, когда Бобо отсыпался, а Нук стоял на штурвале, до него донесся радостный крик полосатого крошки:
– Плыви сюда!
Нук оглянулся и увидел голубого дельфина, плывущего на небольшом расстоянии от «Леды». Это был тот самый дельфин, отбивший нападение акул. Он набирал скорость, выныривал из воды и, сделав плавную дугу, вновь исчезал в море.
Барсенька сбегал в каюту, принес мячик и бросил его дельфину. Тот стал ловко подбрасывать игрушку, ударяя то носом, то хвостом. Наконец неутомимый циркач поднял мячик на кончик носа и закончил свое блестящее выступление. Барсенька радостно захлопал в ладоши, а дельфин, подхватив игрушку зубами, подплыл к борту яхты.
– Да… – протянул тигренок, – а как же я заберу его у тебя?
Однако его тут же осенила блестящая мысль: он принес корзинку и, привязав к ней веревочку, опустил ее за борт. Словно догадавшись, чего от него хотят, дельфин опустил мячик в корзинку, и Барсенька поднял ее обратно. Голубой дельфин сделал прощальный круг, последний раз подпрыгнул в воздух и умчался вдаль.
– Завтра приплывай! – кричал ему вслед тигренок, махая лапой. – Я тоже приду!
Барсенька был так счастлив, что, прибежав к Нуку, принялся трясти его здоровую ногу:
– Ты видел?! Ты видел?!
– Видел, – ответил Нук, нежно поглаживая тигренка по макушке.
– Теперь это мой дельфин. Да, Нук, да?
– Конечно, твой! Ведь он так спешил тебе на помощь…
В эту ночь все уснули счастливые.
***
А на следующий вечер случилось вот что.
Нук, после ужина углубившийся в журнал наблюдений, очнулся от того, что резкий ветер свистел и выл в снастях. Слон направился к капитанскому мостику, где Бобо едва удерживал штурвал.
– Похоже, начинается шторм? – спросил Нук.
Бобо, вглядываясь вперед, кивнул.
Небо заволокли темные тучи, и видимость резко ухудшилась.
Нук отправился к Барсеньке, чтобы узнать его самочувствие. Но едва профессор открыл дверь каюты, как резкий порыв ветра с грохотом захлопнул ее обратно. Полосатый крошка прилип носом к иллюминатору, махая лапой, что у него все в порядке.
Профессор отправился обратно на капитанский мостик, но в эту минуту его окатило такой волной, что он едва устоял на ногах. И хотя Нук не раз бывал в подобных переделках, непонятная тревога закралась к нему в сердце. Он подошел к Бобо, не в силах ничем помочь своему другу, молча осматривался вокруг: на море профессор ощущал себя бесполезным.
А шторм, тем временем чувствуя себя царем стихий, разошелся вовсю: он свистел в снастях, хохотал, рвал паруса и ревел, как дикарь. Волны швыряли «Леду» из стороны в сторону, но она летела, словно стрела, пронзая одну волну за другой.
Несколько часов борьба шла не на жизнь, а на смерть.
Шторм усилил натиск. «Леда» отчаянно сопротивлялась: канаты лопались,
