только бы не смотреть на меня.
– Поговори со мной.
– Да ты спятила, Номи! – разгневанно прогремел он, уматывая от меня прочь.
Я упрямо увязалась за ним, морщась от сизого шлейфа «Мальборо», и мы оказались на кухне. Дилан отыскал в холодильнике минералку и жадно присосался к горлышку бутылки, обиженно демонстрируя мне свою спину. Обиженно или испуганно?
– Что это было? Экстази? – продолжила допытываться я. – Я же вижу, что ты накачался. Не отрицай!
– А ты, мать твою, грёбаный нарколог? Какого хрена допрашиваешь?! – рявкнул на меня он и обернулся. Дилан смерил меня таким ненавидящим взглядом, будто его насильно заперли в клетке с врагом. Злой, раздражённый, агрессивно настроенный, он жаждал, чтобы я ушла, убралась восвояси и не ломала ему кайф.
Я не хотела скандала, я лишь пыталась понять, насколько глубоко он увяз.
– Дилан, послушай…
– Нет, это ты послушай! – швырнув минералку в раковину, он подошёл ко мне вплотную и вытянул указательный палец вперёд, зажав тлеющую сигарету между средним и безымянным. – Я уже не маленький и отдаю себе отчёт в содеянном. Я не наркоман, ясно? У нас это не принято.
Под «нами» он, очевидно, подразумевал их компанию.
– Тем не менее, – прошептала я, глядя в его потемневшие от «дури» зрачки, – Уилл не пошёл за Дэном…
– Ой, откуда тебе знать насчёт Уилла?! – грубо осадил меня Дилан, разъярённо сотрясая воздух. – Видела бы ты его на прошлогодней вечеринке! Еле откачали!
Я разочарованно моргнула и отвела от него взгляд. Дерьмо, он даже не отрицал, что употребляет… он даже не отрицал!
– Дилан, прошу тебя…
– Хватит, Номи! Прекрати! И позволь мне самостоятельно выбирать для себя развлечения. Я не пропаду!
«Я не пропаду».
Эту фразу я услышу ещё бесчисленное количество раз на протяжении семи лет. И не только эту. Я услышу море вранья, увижу гадкие, отвратительные сцены, узнаю о нём много нового, разлюблю и полюблю его снова, чтобы потом вновь разлюбить.
Дилан, любовь моя, почему ты не предупредил меня заранее? Почему ты не предупредил?..
2
Весь мир не в силах сокрушить нас, и только сами мы изнутри разрушаем себя.
Февраль 2010 г.
Новый год мы с Диланом встретили порознь.
Я понятия не имела, где он и с кем, он практически не заглядывал на «Фейсбук», оставив меня томиться в тягостной неизвестности.
Мои родители по-прежнему не догадывались о его существовании, впрочем, как и мои друзья, поскольку я дала себе зарок не болтать о нём направо и налево, пока наши отношения не станут серьёзными. Что ж, в итоге мы вообще рассорились и перестали общаться…
Каждый день я скучала по нему безумно! Я хотела позвонить ему, но не решалась. Хотела навестить, но боялась.
