она.
– Не знаю… – Я пожала плечами. – Мне было интересно.
Работа постоянно ставила передо мной новые задачи, да и жить в той части мира мне нравилось. Переживания к тому моменту улеглись. Ответ был честным. И, как оказалось, единственно верным.
Моя квалификация оставляла желать лучшего, резюме я составила кое-как, но все было решаемо, по мнению Шарлотты. Она записала меня на курсы и помогла переписать резюме, прежде чем переслать его дальше по цепочке. Шарлотта решила, что я – подходящий кандидат для Красного Креста. Опыт, приобретенный в Орукуне, за деньги не купишь.
Моя новая работа началась с недельного вводного инструктажа в тренировочном лагере Красного Креста, где я посвятила немало времени изучению наследия Анри Дюнана и фундаментальных принципов организации. Деятельность Красного Креста основывается на принципах Женевской Конвенции, которых следует строго придерживаться: это беспристрастность, нейтральность, независимость и гуманность. Их нам вбивали в голову, как мантры. Сотрудники Красного Креста выполняют достойную и трудную работу. Еще неизвестно, справимся мы с ней или нет.
В лагере новички не только тренировались, но и подвергались всесторонней оценке: руководство должно было решить, насколько мы подходим для работы в организации. Пока мы осваивали навыки пользования полевыми рациями и способы выхода из конфликтов, инструкторы делали все, чтобы нам помешать, тем самым проверяя нашу реакцию на стресс. Например, выйдя на пару минут из класса, мы могли вернуться и увидеть, что все наши учебники и тетради перепутаны – без всякого объяснения причин. Однажды, явившись на ужин, мы не нашли столовых приборов. Все это были мелочи, но весьма красноречивые: многих они выводили из себя.
В конце тренинга к нам в аудиторию ворвались вооруженные солдаты. В полном камуфляжном обмундировании, с автоматами, они потребовали вызвать старшего: солдаты хотели, чтобы врачи поехали в их лагерь и осмотрели раненых. Они вывели из аудитории двух докторов и медсестру, мы услышали два выстрела, пиф-паф, и все закончилось.
Конечно, мы понимали, что это инсценировка. Людям, которых солдаты увели с собой, не грозила никакая опасность, но упражнение много что показало. Привычный режим нарушился, мы испытали определенный стресс, и он продемонстрировал, что часть кандидатов для работы не готова. Один, например, раньше уже работал в зоне конфликта, и пережил пост-травматический стрессовый синдром. Второй служил в армии – этакий альфа-самец: он попытался взять ситуацию под контроль и провалил тест.
На разборе инструкторы сказали, что нам надо назубок заучить последовательность действий при подобных сценариях, потому что в реальной жизни мы должны реагировать эффективно и не терять головы. Подобные инциденты случаются нечасто, но их вероятность существует. Не надо нервно хихикать, потому что ситуация вам кажется нереальной. Засмеявшись повстанцу в
