style="font-size:15px;"> – Погоди, Фарломей. Нехорошо получается. Мы приняли в свой дом чужестранку Ло-Лео. Она открылась перед нами, а мы пытаемся от нее скрыть то, что она все равно узнает. Рано или поздно ей расскажут. Только сам знаешь, что могут нашептать наши кумушки.
Пес кивнул своей лохматой головой.
– Ты права, Алмазия. У меня начинает болеть брюхо, стоит только послушать, о чем говорят эти болтушки. Сплетницы. Ррр…– Фарломей гавкнул сердитым басом.
– Ладно, не ругайся. Каждый живет, как умеет. И если честно, какое мне до них дело. Сейчас нужно думать о другом. По–моему надо мной сгущаются тучи, Фарломей.
Алмазка тяжело вздохнула, потопталась по мягкой подстилке из сена и прилегла.
– Послушай, Ло-Лео, что я тебе расскажу. Много лет назад, когда я со своей мамой жила на лугах, все вокруг мне казалось счастливым и добрым… Хо–хо, как я узнала позже, люди называли нас дикими животными, которые живут дикими табунами. Но это, конечно же, человеческие сказки. Мы никогда не были дикими. Мы были вольными. А потом, нашей счастливой жизни пришел конец– нас обнаружили охотники за лошадьми. Эти люди подожгли долину– осенью трава хорошо горит, и загнали нас в ловушку… Вот тут я и узнала, почему мои родители дали мне такое необычное имя.
Алмазка опять горько вздохнула.
– Не буду тебя томить неизвестностью, Ло-Лео. Дело в том, что я не простая лошадь. Такие, как я рождаются только в наших Заоблачных землях. И не чаще, чем раз в сто лет. Подойди поближе ко мне…– попросила она, и, когда Ло-Лео приблизилась, неожиданно открыла свой рот, показывая зубы.
– Видишь, у меня не хватает одного зуба?– Спросила лошадь– Так вот, этот зуб всегда появляется у меня. Появляется. И его выдирают толстыми щипцами. Проходит время, вырастает новый зуб. И вновь мастер–костоправ, с железными щипцами в руках, приходит и делает свою работу. Зуб вырастает снова и снова. И так всю жизнь, потому, что этот зуб– алмазный. А некоторые знатоки, которые заглядывались на него, говорили, что он лучше алмаза.
Пятнадцать лет назад, когда я была годовалой кобылкой, меня купил торговец из столицы. Я прожила в его конюшне два года. После чего меня украли. Другой мой хозяин был конезаводчик из Брехеля, есть такой городок на юге края. Неплохой человек, хоть и не брезговал общаться с конокрадами. Так вот, у него я прожила три года. За что я ему благодарна, так это за то, что он поил меня настойкой из черного папоротника. От этого напитка я засыпала и не чувствовала, как мне вырывали зуб. Ни боли, ни унижения… Оттуда меня тоже украли. Возможно, что те же самые конокрады.
Следующим моим хозяином оказался один вельможа, приближенный герцога, правителя нашего княжества. Пробыла я у него недолго, около года, потому, что вельможа внезапно заболел и умер. При жизни этот человек не сильно распространялся о том, какая я необыкновенная лошадь. И так случилось, что перед его смертью мне вырвали зуб. Так, что когда меня выставили на продажу, охотников было немного. Можно сказать, что мельнику крупно повезло. Он это понял, когда
