граммов фронтовых). Всегда герои и патриоты! А на войне как на войне, и точка.
Ну а далее мы закончили ранний ужин и я пошел в свою комнату. Распаковал чемодан, уложил вещи в шкаф и решил включить ноутбук. Когда, включив его, я понял, что Wi-Fi здесь нет, то мне почему-то стало хорошо на душе, как будто я сумел убежать от мира и нашел укромный уголок, где меня никто не сможет достать. И даже неизвестность впереди не пугала меня. Мне было приятно лежать на толстом матрасе, который, как желе, подпрыгивал на пружинах кровати, когда я ворочался с бока на бок. Я чувствовал, что меня ожидает что-то интересное. Новый этап моей жизни… А ведь сегодня мне исполнилось тридцать.
Ночью, как и всегда, мне не спалось, хоть и очень хотелось. В полудреме я видел разные образы. Цветочки на обоях в свете луны превращались в птиц и лягушек. Экзотические насекомые медленно спускались с потолка, словно на невидимых нитях, искрились в воздухе. Кружка с водой, стоявшая на столике у кровати, начинала исчезать, когда я смотрел на нее дольше двух секунд. Она исчезала постепенно: вначале наполовину, плавно становясь прозрачной, а затем уже полностью. В какой-то момент кружке надоело исчезать, и теперь она превращалась в мышь, танцующую на задних лапках что-то вроде стриптиза. Только снимать ей было нечего.
Что ж, настал период приятных галлюцинаций. К нему я привык с детства, и он давно меня не пугает. Это уже самое обыкновенное развлечение, ведь всегда, если надоест, можно закрыть глаза, и все закончится. К сожалению, бывают и другие периоды… Благо я скептик по натуре, ведь если бы я верил в потустороннее, то уже, наверное, давно бы окончательно свихнулся от страха.
В эту ночь все было почти спокойно: я не чувствовал, что смерть бродит рядом, не ощущал небытие, которое всегда застает врасплох. С двух до трех оно тут как тут, стоит только о нем позабыть. А потом является один из моих мертвецов… обычно двоюродный брат. От него даже спазмы в животе начинаются. Он настолько живой, что я боюсь к нему прикоснуться. А что если… и так далее. Но сегодня я помнил о небытии, держал его в своем сознании, и оно не могло меня мучить.
Я решил выйти и прогуляться, как делал это дома. Одевшись и тихонько проскользнув в сени – я не хотел, чтобы хозяева заметили меня и в чем-то заподозрили, – я стал напяливать свои ботинки. Уже у самых дверей я почувствовал, что нестерпимо хочу закурить. Слюна стала вязкой, губы начинали дрожать от предвкушения. И я понял, что у меня не хватит воли отказать себе в этом…
Вернувшись в гостиную, я в свете луны – а светила она ярко, зловеще ярко – разглядел на краю обеденного стола пачку «Примы» и дешевую прозрачную зажигалку. Вытянув две сигареты из пачки, я замер на мгновение в раздумье, а полминуты спустя уже стоял на крыльце и наслаждался луной и каждой затяжкой. Говорят, на луне живет Каин.
Холод был бы нестерпим, если бы не дрожь, пробегающая по телу от сигареты. И я стал наслаждаться морозом, хоть всегда и ненавидел
