бы я, куда, да ты у нас для таких слов больно утонченная.
– Юрек, я правда очень-очень хочу тебя видеть!
– В гробу?
– Юрек!
Гудки.
Яся сидит и тупо смотрит на гудящую трубку. Потом неслышно кладет ее на место, ватными ногами доходит до прихожей и с трудом надевает плащик, беретик, натягивает ботинки. Откуда ни возьмись выскакивает мама.
– Ясечка! Ты куда? Дождь какой!
– Я гулять, – выдавливает Яся, стараясь не разрыдаться.
– С Юреком?
Яся молчит.
– Зонтик возьми!
Яся мотает головой, выскакивает за дверь, сбегает по лестнице, вылетает прямо под дождь и рыдает в голос. От нее шарахается бездомная собака. Яся идет в дождь, прямо в серую водяную стену.
Когда она возвращается домой, ее встречает донельзя рассерженный отец.
– Ну куда это годится? – начинает он с порога. – Где ты ходишь? Почему гости тебя должны дожидаться часами? Сама же пригласила! И в каком ты виде, боги мои!
– Какие гости? – загробным голосом спрашивает мокрая как мышь Яся. С ее волос на паркет капает вода. И тут из-за папиной спины появляется Юрек. Улыбается, как мальчишка, смотрит на мокрую несчастную Ясю.
– Пошли гулять, – говорит Юрек.
И они, к ужасу Ясиных родителей, идут в дождь уже вдвоем.
– Расскажите, как это происходит. Что вы чувствуете во время ваших припадков.
– Это не припадки. Это как бы путешествия в другую жизнь.
– Понятно. И какого рода обычно ваши галлюцинации?
У Юрека было свое «правильно», и он пер по правильному пути с уверенностью дорожного катка. Прогрызать тоннели в граните школьных премудростей? Делайте это сами, раз вам нравится, а у него есть дела в центре технического творчества. Торговать в ларьке жвачкой и сигаретами позорно? Ну и не торгуйте, кто ж вас заставляет. Отказываете сыну в собственном компе? Не вопрос, он сам на него заработает, без сопливых. Мальчик из хорошей семьи должен окончить вуз? Как только увижу такого мальчика, честное слово, непременно ему передам.
К нему хотелось прислониться, закрыть глаза и ни о чем не думать.
Его хотелось слушаться. Когда он потащил промокшую до нитки дрожащую Ясю снова под дождь, она готова была гулять с ним по мокрым улицам, истекая дождевой влагой, хоть до утра. Но у него были другие планы – он посадил ее в свой, как он выразился, драндулет, на заднее сиденье, уселся рядом, стащил с нее ботинки и носочки, энергично растер ей ледяные ступни, потом долго и одуряюще целовал до полуобморока, потом повез пьяную от восторга в свою съемную однокомнатную и – боги мои, какое это было замечательное «правильно». Как было чудно, чудесно проснуться рядом с ним ярким субботним утром, проводить пальцами по его лицу, по волосам, по губам, щекотать его своими волосами, смотреть, как он морщится, просыпаясь, чувствовать его крепкое тело рядом с собой, над собой, в себе.
– Куда ты?
– Хочу приготовить завтрак своему мужчине.
– Ерунда.
