усилий и стойкости Он достиг духовного развития, делающего Его столь же отличным от человека, как Солнце отличается от подчинённых себе планет; развития, давшего нам Его – Его личность, способную всё стерпеть; Его учение, когда эта личность оставила наш мир; и очаг духовной силы, не менее могущественной в своей сфере, чем Солнце – в материальном мире.
И так же, как, говоря о Солнце, мы на самом деле, по большей части, имеем в виду изливающиеся жизнь, свет и тепло, так и мы, буддисты, обращаясь к Будде как к нашему Проводнику и Прибежищу, в основном имеем в виду великое излияние духовной силы. Таким образом, принимая во внимание их единство и различие, будет удобнее рассматривать Силу, а не её Источник, – Дхарму, а не Будду, – в нашей попытке прояснить то, в чем буддист находит своё прибежище.
Ранее мы рассматривали природу и способ действия великого Закона Жизни, проявленного вследствие присутствия собственного «я», который называем кармой, или «деланием». Но тем, кто следил за сказанным о природе этой кармы, этого Закона Жизни и, в частности, о её стремлении к воспроизведению, будет очевидно, что если бы карма была единственной силой, принимающей участие в этом процессе, то в жизни не было бы никакой возможности прогресса, – только непрерывное воспроизведение форм и типов, поступков и мыслей, как это было ранее.
Жизнь только лишь с кармой была бы эквивалентна калейдоскопу, производящему, по сути, невыразимо огромное количество вариаций последовательных изображений, жёстко связанных, однако, в определённых фиксированных пределах; и, конечно, при условии, что их действие продолжается достаточно долго, чтобы воспроизвести снова и снова каждое изменение в постоянно меняющейся последовательности.
К счастью для нас, жизнь не такова. Действительно, мы видим продолжающееся из века в век воспроизведение одинаковых форм существования; но совершенно ясно, что есть ещё одна действующая сила, помимо простого воспроизведения. Вновь и вновь в каменной летописи мы, судя по всему, видим, как, если можно так выразиться, сама мысль изменяется вслед за различными формами жизни. В одно время и в одной огромной группе живых существ, – это громадность форм, которая, кажется, является информирующей идеей воспринимаемых нами изменений; в другое время, среди других групп существ, – защитная броня; проворность в бегстве от врагов; и опять же, мы видим жизнь, выходящую из её первоначальной водной обители, чтобы укрыться на земле; с земли она воспаряет в воздух, – и так далее с каждым изменением, – всегда, однако, сохраняющими некоторую фундаментальную связь с предыдущими типами; но всё же с реальными изменениями, которые впоследствии приводят к огромным различиям форм и характеров видов животных, заселяющих ныне наш земной шар. Когда, наконец, информирующий принцип жизни достиг человеческого разума, мы, как уже было сказано,
