его вдруг потащило в направлении двери и прижало спиной к потрескавшемуся дереву. Не в силах шевельнуть ни рукой, ни головой он посмотрел на хозяина кельи и ужаснулся. Глаза старика побелели, и не стало видно ни радужки, ни зрачков.
Но вдруг всё закончилось. Раздался стук в дверь и на пороге возник Юус.
– Монтар, вернулся гонец из Ассия, – помощник мельком взглянул на побледневшего сержанта и склонил голову.
Шаас расправил складки на одежде и опустился на жёсткий стул. На лице вновь появилось выражение «доброго дядюшки».
– Я ждал его, Юус. Проводи сюда.
– С вашего позволения, монтар, он ожидает за дверью.
– Тем лучше. Зови.
Юус повернулся к двери, но Шаас его вновь окликнул:
– И Юус…
– Да, монтар?
– Отведи нашего «гостя» обратно в «покои». Мы продолжим позже.
– Как будет угодно.
Юус кивком указал Колину на дверь, и тот послушно вышел в коридор. Там в кругу света стояли трое – стражники и какой-то парень в запылённой одежде. Помощник главы ордена пригласил гонца внутрь, а сам выскользнул за светлое пятно. Стражники подхватили обескураженного сержанта под руки и поспешили следом.
Вернувшись в камеру, Колин уселся у стены, притянул колени к подбородку и глубоко задумался.
Во-первых, кто такой Шаас? Очевидно маг – вон как лихо прижал его к двери одним движением мысли. Но Скахет говорил, что магия здесь не приветствуется. Странно.
Во-вторых, почему тот чёртов камень реагирует именно на его ауру? Совпадение? Верится с трудом. За время пребывания в Сионе Колин настолько хорошо научился читать ауры пациентов, что с лёгкостью определял характер болезни. Как правило, об этом говорили те или иные цвета, струящиеся меж основных нитей энергетической оболочки больного. Тем же способом легко можно было определить лжёт человек или нет. Но самое интересное, что Колин понял – людей с одинаковыми аурами не бывает. Из этого следует, что камень настроили именно на него. Но кто и зачем – очередной вопрос без ответа.
В-третьих, и самое интересное, вопрос Шааса о том, зачем сержант понадобился Сетт’иллису. Ведь если сложить все части воедино, выходит, будто это он, а не Шаас ищет Колина. Получается и настроенный на ауру камешек старикану дал всё тот же Сетт’иллис.
– Сетт’иллис… Сетт’иллис… – Колин помассировал виски, но память не хотела отзываться. – Чёрт, где же я слышал это имя?
За стеной раздался приглушенный лязг замка и только сейчас Колин вспомнил о несчастном соседе. Метнувшись к прорехе в стене, он приник к металлическим прутьям. Жадно вдохнул свежего воздуха и вдруг заметил сидящего у противоположной стены человека. Колышущееся пятнышко света не дало как следует разглядеть лица узника, но и этого хватило, чтобы понять, насколько он худощав и измождён.
С минуту в камере было тихо – видимо вошедший разглядывал заключённого, но потом Колин услыхал знакомый голос:
– Ну
