Я согласился, и меня завербовали. Да, мам, завербовали. Им требовались волонтеры из школы для мальчиков. Мы должны были ходить по школам для девочек и кое-что им объяснять. И в течение последних трех дней я посетил самые разные школы, демонстрируя девчонкам, как действуют эти браслеты. Смотри. – Он закатывает рукав и демонстрирует мне след ожога на своем запястье. – Обычно мы ходим парами и по очереди. И все это для того, чтобы девчонки, вроде нашей Сони, понимали, что с ними может случиться. – Он, явно бросая мне вызов, выпивает еще стакан молока и облизывает губы. – Между прочим, я бы не стал на твоем месте одобрять ее стремление вернуться к языку жестов.
– Это еще почему, черт побери? – Я все никак не могу переварить тот факт, что мой сын сознательно подверг себя удару током, «чтобы девчонки, вроде нашей Сони, понимали, что с ними может случиться».
– Честно говоря, мам, уж ты-то лучше других должна была бы это понимать. – В голосе Стивена звучат чьи-то чужие интонации, кого-то значительно старше его, кого-то, уже уставшего объяснять всяким молокососам, каков нынешний порядок вещей. – Использование языка жестов и знаков разрушает истинную цель того, что мы пытаемся здесь создать.
Ну, естественно, разрушает!
– Понимаешь, я не могу вдаваться в детали, но есть проект создания новых… ну, этих ваших… устройств. Они станут больше похожи на перчатки. Большего я, правда, сказать не имею права. – Стивен выпрямился и гордо мне улыбнулся. – Но признаюсь, что вызвался стать волонтером для испытания этих новых устройств.
– Ты… что ты сделал?
– В старые времена это называлось «водительством», мам. Это желание быть всегда в первых рядах и руководить остальными. Именно к этому стремятся Истинные Мужчины.
Я просто не знаю, что сказать, и выпаливаю первое, что срывается с языка:
– Ах ты, ублюдок проклятый!
Стивен пожимает плечами.
– Да говори что хочешь. – И он с достоинством покидает кухню, оставив на кухонном столе грязный стакан и записку: «Купи молока».
Я замечаю, что Сэм и Лео торчат в дверях и смотрят на меня, так что заплакать я не осмеливаюсь.
Глава шестнадцатая
Почитав перед сном Соне и какое-то время полежав с нею рядом, я дожидаюсь того момента, когда ее дыхание становится ровным – верный признак того, что она крепко спит, – и возвращаюсь в свою спальню. В нашу спальню. Хотя сегодня она полностью в моем распоряжении, потому что Патрик все еще у себя в кабинете, хотя уже скоро полночь. Вообще-то он крайне редко засиживается за работой так поздно.
Сегодня я размышляю о мужчинах.
Когда я укладывала близнецов в постель, Стивен по-прежнему сидел в гостиной – смотрел телевизор, поедая мороженое, и слушал какую-то беседу преподобного Карла с телезрителями. Видимо, мой сын считает этого человека героем и образцом для подражания. А что, они составили бы отличную парочку: оба весьма упорны в своих стремлениях и убеждениях, оба считают необходимым вернуться к былым временам, к той эпохе, когда мужчины были настоящими мужчинами, а женщины –
