style="font-size:15px;"> Л.Н. Толстой вёл дневники в течение почти всей своей жизни. Он начал их в 1847 году 18-летним юношей (студентом Казанского университета) и закончил в 1910 году 82-летним всемирно известным писателем. В содержательном и историко-хронологическом отношениях это, вероятно, одни из самых обширных писательских дневников.
В дневниках и письмах Толстого можно найти мотивы и черты, сближающие писателя как биографического автора с каждым из его важных персонажей. Общим местом стало сравнение деталей из дневников Толстого с образом Левина. Не менее очевидно и воздействие дневникового нарратива на автобиографическую трилогию. Вместе с тем проецирование духовно-биографического опыта графа Л.Н. Толстого на его произведения приводило к некоторым упрощениям.
К творчеству Л.Н. Толстого в советском литературоведении неоднократно применялось определение Н.Г. Чернышевского «диалектика души». Любопытно, что родившиеся в один год Толстой и Чернышевский почти одновременно начинают вести дневники, оба «регистрируют» жизнь, особенно жизнь внутреннюю70.
Впервые о «диалектике души» Чернышевский пишет в рецензии на повести Л.Н. Толстого «Детство» и «Отрочество» и «Военные рассказы». Критик отмечает, что «занимает… графа Толстого всего более – сам психологический процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразиться определённым термином…»71. В большей степени, возможно, это диалектика души самого писателя – он будто расщепил её на множество слагаемых, осветив каждого важного героя своими идеями, чертами характера.
На определённом этапе все главные и некоторые второстепенные мужские персонажи романа-эпопеи Л.Н. Толстого оказываются сопряжёнными с Долоховым, созвучными ему. Взаимосвязь образа Долохова с образами Пьера Безухова и Николая Ростова очевидна и на уровне сюжета, тогда как с образом Андрея Болконского образ Долохова «рифмуется» на идейном уровне. Неоднозначный персонаж, несомненно, привлекал внимание автора «Войны и мира».
Долохов – образ амбивалентный (связано это может быть и с наличием нескольких прототипов в основе образа, о чём см. далее): в толстовском тексте он и бестия, и хладнокровный игрок-бретёр, но при этом и чистая ангельская душа. Этой амбивалентностью он созвучен суждениям о человеке, данным в толстовских романах «от автора».
«Люди как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то тёплая. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие…» [XXXII. С. 194],
– писал Л.Н. Толстой в романе «Воскресение».
Сам он, его взгляды и художественный мир произведений менялись со временем столь же сильно. В письме к А.А. Толстой от 17 октября 1863 г. Толстой отметил:
«Доказывает это слабость характера или силу – я иногда думаю и то и другое, – но я должен признаться, что взгляд мой на жизнь, на народ и на общество теперь совсем другой, чем тот, к[отор]ый
