к которому приспосабливается конформист, скорее всего, пройдет проверку на рациональность и автономию, даже если его приспосабливание такую проверку не пройдет, недостаточен, поскольку большинство вполне может состоять из конформистов, каждый из которых откололся бы от него в случае наличия меньшинства, к которому он сумел бы примкнуть.
Чтобы лучше это понять, рассмотрим аналогичный случай, обсуждаемый в разделе III.3. Как правило, мы склонны заявить, что человек свободен, если он может получить или сделать все, что захочет получить или сделать. Но нам тут же возразят, что, вполне вероятно, он хочет лишь то, что может получить, находясь под воздействием механизма вроде «кислого винограда». Тогда можно добавить, что при всех прочих равных условиях человек тем свободнее, чем больше есть вещей, которые он хочет, однако не имеет возможности сделать, потому что это показывает, что его потребности не обусловлены его множеством допустимых решений. Очевидно, что данное утверждение звучит странно, но, если подумать, парадокс содержит ценный аргумент. Похожим образом можно показать, что взгляд, по которому коллективное решение тем больше заслуживает доверия, чем оно менее единодушно, не так уж сомнителен.
Мое седьмое возражение направлено против представления, согласно которому необходимость излагать аргумент в категориях общего блага очищает желания ото всех эгоистических элементов. Вообще, имеется много разных способов осуществления общего блага, если под этим мы понимаем некое установление, которое, по Парето, превосходит нескоординированные индивидуальные решения. Каждое такое установление помимо поддержания общего интереса будет приносить дополнительную награду определенной группе, которая, таким образом, окажется очень заинтересована в нем[92]. У группы может выработаться предпочтение к данному установлению из-за награды, но при этом она будет ратовать за него, апеллируя к категориям общего блага. Зачастую установление будет оправдываться каузальной теорией – например, объяснением работы экономики, – показывающей, что это не просто один из возможных, а тот самый путь служения общему интересу. Так были сформулированы экономические теории, лежавшие в основе деятельности ранней рейгановской администрации. Я не утверждаю, что сторонники таких теорий неискренни, но очевидно, что здесь может присутствовать элемент принятия желаемого за действительное. Поскольку представители социальных наук столь сильно расходятся во взглядах на устройство мира, разве не естественно выбрать теорию, которая оправдывает именно то устроение, от которого вы получаете выгоду? В политике часто происходят споры о средствах, а не только или даже не столько о целях. В любом случае оппозиция между частным интересом и общим интересом все слишком упрощает, так как частные выгоды могут каузально обуславливать то, как понимается общее благо.
Задачей этих возражений было представить две основные идеи. Во-первых, нельзя принимать
Интересное обсуждение этих затруднений см. в: Schotter 1981: 26ff, 43ff.
