возвращаются в гостиницу и расслабляются. Поэтому я и не мог никак угадать с туалетом.
Между тем подготовка к открытию выставки шла своим чередом. Я привез портреты совсем разных по творческому почерку авторов – Аникушина, Лазарева и свой портрет Темирканова. Бельгийцы сразу же решили, что это работы одного автора. Для них произведения реалистического искусства – как для нас китайцы: все на одно лицо.
Скульптурные портреты, прибывающие на выставку, производили странное впечатление. Женщина-скульптор из Италии прислала двух лошадей, вылепленных в натуральную величину, возможно, с портретным сходством. Портрет Гогена французского скульптора представлял собой скрещенные лопату и кирку, очевидно, имелся в виду определенный период его биографии. Немецкий скульптор, бывший полицейский Анатоль, выставил «Трон рабочего». Сваренный из ржавых листов железа трон напоминал электрический стул.
Портретов в нашем понимании на выставке вообще не было. В основном это были абстрактные композиции, инсталляции и модули. Но на этикетках почти под каждой работой стояло: «Портрет такого-то…»
До открытия выставки оставался один день, но все еще не прибыла работа известного итальянского скульптора Пистолетто. Наконец к вечеру на поляну парка въехал большой зеленый фургон. Из-за руля вышел усталый скульптор. Я с интересом стал ожидать, что же он вытащит из фургона. Но не дождался: Пистолетто ушел в гостиницу.
На следующий день должна была открыться выставка. Зеленый фургон так и продолжал стоять на поляне. Оказалось, что он и был произведением, которое Пистолетто пригнал своим ходом из Италии. Около фургона появилась табличка: «Скульптор Пистолетто. Портрет Леонардо да Винчи». Пожалуй, это был самый удобный и экономный способ участвовать в международных выставках.
Открывать выставку должен был мэр Антверпена, и вообще предполагалось очень торжественное открытие с дипломатическим корпусом и приемом в загородном замке.
От постоянных дождей брюки моего парадного костюма изрядно помялись. О чувствах, которые испытывал советский командированный в связи с отсутствием денег, достаточно много писали. Я не был исключением. Но что было делать, когда ресторан гостиницы, где я завтракал, обедал и ужинал, только подписывая счета, по воскресеньям был закрыт? Оставалось с нетерпением ожидать наступления понедельника. Что было делать, когда я не мог заплатить за то, чтобы мне погладили брюки? Все деньги ушли в первые же дни на булочки.
Единственный выход был мною найден. Я дождался одиннадцати часов вечера, когда обслуживающий персонал гостиницы уже разошелся, и спустился к администратору.
– Мне надо погладить брюки.
– К сожалению, уже все ушли и помещение закрыто. Может быть, это можно сделать завтра утром?
– Нет, мне необходимо иметь брюки сегодня.
– Единственное, чем я могу вам помочь, – дать утюг. Но вам придется
