читателем, тем более чужих мыслей. Она больше любит мысли, подтверждающие ее мнение, чем те, в которых предлагается альтернативное решение. А критика вообще способна привести ее в ярость.
Най, кстати, вплетает рассужения о мягкой силе в контекст конкуренции США и Китая [3]: «Американская мощь базируется на способности привлекать и вытягивать таланты остального мира. Как однажды сказал мне Ли Куан Ю, Китай может черпать из пула в 1.3 миллиарда людей, но США может делать это из семи миллиардов, а потом рекомбинировать их с креативным разнообразием, что является невозможным в ханьском национализме. Думаю, что он прав».
То есть тут схлестнулись мононациональная и полинациональные модели. Японцы, например, понимают это как свой недостаток и стимулируют появление у себя иностранцев. Они как бы встраивают в свою систему минимальные инокультурные влияния. И хоть политика монокультурализма в Европе не сработала, она не сработала в политическом плане, но в экономическом она все равно должна была быть успешной. Если гипотетически представить себе «закрытие» США, то обмельчание потока денег и людей извне приведет к непоправимым последствиям, тем более что люди эти несут с собой новые методы создания денег.
И у Ная, и в иных моделях воздействия типа публичной дипломатии есть варианты влияния с помощью селебритис (знаменитостей). Большие разработки в этом плане провел Центр Нормана Лира Университета Южной Калифорнии [4–9]. Одним из разрабатываемых направлений является дипломатия селебритис, поскольку они уже исходно обладают вниманием аудитории.
Н. Геблер пишет об этом своем новом понимании, что же такое селебритис, причем отказываясь от упрощенного старого взгляда, утверждавшего, что достаточно просто попасть под внимание СМИ, чтобы стать знаменитостью. Сегодня видят, что этого явно мало, поскольку для качественного результата надо приложить серьезные усилия. Геблер видит ситуацию следующим образом [4]: «Как любое произведение искусства, знаменитость является продуктом процесса. Нужно делать нечто. Необходима личная реальная жизнь, нарратив, даже если это только основа. Но нужно что-то делать паблисити для этого нарратива. И последнее – нужны фаны, аудитория, которая принимает этот нарратив и восхищается звездой, поскольку селебрити без того, кто будет ее потреблять, все равно что кинофильм без тех, кто будет его смотреть».
Он, кстати, делает интересный вывод: «Нарративы о знаменитостях сейчас настолько волнующи и изобретательны, что художественному нарративу трудно сейчас с ними конкурировать». То есть прикладные подходы победили даже традиционные художественные по удержанию внимания.
Как говорит М. Каплан, возглавляющий Центр Нормана Лира [5]: «Слава – это магнит. Внимание привлекает большее внимание. Мы смотрим туда, куда смотрят глаза других».
Уже и в довоенное, и в послевоенное время Советский Союз тоже активно пользовался этим методом. Например, в этой роли выступали известная
