того, что это сделал он сам.
С этими словами я протянула Виталию-Ракшасу листок с отправными данными для поиска, а он, прикинув что-то в уме, назвал причитающуюся с меня сумму.
– Аванс – пятьдесят процентов! – добавил он.
Цифра оказалась для меня удивительной, хотя и подъёмной. Что ж, торговаться в подобных обстоятельствах не приходится, и я вытащила пятьсот долларов из сумочки:
– Вот! К сожалению, это все чем я располагаю на сию секунду. Если это вас не устраивает, можем прогуляться до ближайшего банкомата.
– Да ладно, – отмахнулся хакер. – Это не принципиально. После сочтёмся.
И протянул мне руку. Для того значит, чтобы скрепить наш договор. Хм, рука, конечно, у него слабенькая. Моя, пожалуй, и то покрепче будет. Вот что значит, когда человек с детства только и умеет, что стучать пальцами по клавиатуре.
Остальное время, пока допивали кофе, мы поболтали о том, о сём. Я поинтересовалась, а зачем он по телефону разговаривал со мной, как уличный хулиган.
– Это я так прикалываюсь, – признался он. – Скучно жить размеренно.
– Хакерство тоже для прикола? – уточнила я.
– Нет. Хакерство меня кормит и позволяет вести независимый образ жизни.
– А вас не смущает, что это противозаконно? – неожиданно для себя самой зачем-то полезла я в дебри этики и морали.
– А вас? – парировал он, и я не нашлась что ответить.
Что ж, сделка заключена, кофе кончился, и мы направились к выходу под прицельным огнём трёх пар глаз моих институтских коллег. Черт! И так весь институт гудит как потревоженный улей, обсуждая мою драчку с комиссией. Так дня не прошло, как сюда добавится тема моей сексуальной жизни. А судя по взглядам, упиравшимся мне в спину – это произойдёт обязательно.
При расставании Виталий-Ракшас сказал, что результаты будут не позднее субботы. На этом мы и разошлись. Он – вскрывать чужие базы данных, я – учить студентов тайнам человеческой души.
Теория – теорией, но надо ведь и на практике эти знания уметь применять. Что я и сделала, перебазировавшись в «Бастион». В принципе сегодня день был лёгкий – всего два Мишиных бойца. С обоими я уже достаточно поработала, так что никаких неожиданностей не предвиделось. Однако второй, по прозвищу Гера Лось, явился на сеанс изрядно, скажем так, выпившим.
Я выразила недовольство и предложила ему перенести нашу встречу на другой день.
– Не надо, Валерия Михайловна, – вдруг взмолился он. – Я наоборот, пришёл к вам поговорить. Вы уж извините, что я датый. Помню, помню, что вы говорили, но сил не было.
Я присмотрелась к нему внимательней и удивилась. Когда он ввалился ко мне в кабинет, то ноги у него явно заплетались, а когда сел и стал разговаривать – даже и не понять, что пьяный. Только глаза красные, да некоторая замедленность в речи.
– Хорошо, Герман, мы поговорим, – согласилась я, – но только если ты будешь держать
