Акбар!» – и улыбнулся, показывая крепкие, молодые зубы…
Взрыв разнес КПП, сержанту Курицину оторвало ногу, мальку первого года службы Ухаренко – голову. Один я целым остался. В последний момент, понимая, что уже поздно, что никого не спасти – прыгнул за стенку…
Тогда мне повезло.
Потом уже возненавидел это муравьиное копошение под кожей. Знал: как только оно появилось – всё. Не пронесет. Вот и сейчас: не в полную силу, но…
Я тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Может, парень попал в неприятности и нуждается в помощи? Но зачем тогда бежать?
В то, что это он виноват в гибели пассажиров автобуса, я не верю, и не поверю никогда… И не потому, что проникся необъяснимой симпатией к иностранному гражданину, а потому, что исходя из принципов диалектического материализма, это – невозможно. К тому же, он сам там был, в автобусе…
По мнению некоторых, я должен его ненавидеть. Как же! Такой плевок в карьеру… Легендарный «Орлиный Коготь» не смог применить свои необыкновенные (по слухам) боевые навыки и упустил преступника национального значения…
Телефон названивал уже минуту, но я не обращал внимания. Что? Потеряли? Еще кто-то сбежал, стоило мне отвернуться? Всё же надо ответить…
– Да!
– Воронцов, ты обо мне совсем забыл?
Лилька!
– Прости, котенок. Завал на работе.
– У тебя всегда завал, это не оправдание… И что на этот раз?
– Э-э-э…
– Снова военная тайна?
– Ну… типа того.
– Ладно, вечером свободен?
– Постараюсь.
– Приходи. Мясо по-французски и вино.
На душе потеплело. Хоть кто-то рад меня видеть просто так, без оглядки на должность и награды…
Глава 9
АЛЕКС МЕРФИ
На крыше электрички задувало так, что даже глаза замерзали, пришлось спуститься на смычку между вагонами. Там, в тесном грохочущем пространстве мы и висели, прижавшись друг к другу. Разговаривать было невозможно.
В груди горело, с каждым толчком раскаленный гвоздь всё больнее пронзал ребра. Я думал только о том, чтобы не потерять сознание и не свалиться в завораживающую, быструю пустоту под ногами. Так продолжалось целую вечность.
У девчонки был термос с горячим чаем, она даже умудрилась его не уронить, но пить при такой тряске я не рискнул. Боялся, что вывернет. Похоже, к сломанным ребрам у меня еще и сотрясение…
Наконец, перед остановкой на какой-то станции, Ассоль дернула меня за рукав и махнула рукой.
– Прыгаем! Дальше нельзя, тут всегда проверяют!
Я с облегчением соскочил на землю. Затекшие ноги не слушались, покатился под откос. В глазах потемнело от боли… Да что ж я всё время падаю-то?
– Ты как? – Ассоль помогла сесть.
– Не знаю.
Я
