слово, где он признал свою вину частично, как ему посоветовал адвокат, на присяжных влияния не возымел. Но судья оказался умнее и добрее, что ли.
Секретарь суда произнес сакраментальную фразу.
Мы встали. Суд вернулся из комнаты заседаний, и судья зачитала решение:
– Свиридов Юрий Александрович обвиняемый по статьям… УК России, а также статье… за разглашение медицинской тайны и нарушение закона о медицинской этике, руководствуясь статьями… – признан виновным и приговаривается к двум годам лишения свободы условно и лишению права заниматься медицинской практикой сроком на пять лет. Приговор суда может быть обжалован в установленные законом сроки. Вопрос трудоустройства по желанию подсудимого остается открытым.
Адвокат крикнул Юре:
– Мы подадим апелляцию! Прямо сегодня! Не уходите!
Я прорывался к скамье подсудимых. Светлана ухватилась за мою куртку и двигалась следом. Юрка на слова адвоката криво усмехался.
Я ждал, когда он выйдет из клетки. В зале было холодно, видимо нарочно не топили, чтобы не затягивали заседание. Я локтями распихивал скучающих «любителей крови» и журналюг, которые комментировали решение перед небольшими камерами, закрепленными прямо на выносной штанге, прикрепленной к шлему с логотипом своих каналов.
Вранье, типа «Нет доказательств, что ему заплатили, но мы то с вами знаем…» – лилось из поганых ртов этих искателей сенсаций. Один набрался наглости и крикнул в сторону Свиридова:
– Признайтесь, сколько вам дали эти люди за врачебную тайну? Теперь уже можно не скрывать. Суд не станет менять свой приговор.
Журналисты развернули камеры на Юру, ожидая скандала, брани или драки. Им очень хотелось жареных событий! А что может быть лучше драки в суде? Бывший врач-психопат накинулся на журналиста! Больше всего их волновали не люди, не врач, которому только что сломали жизнь, не пациенты, которых загоняют в приюты для доживания, организовав целый бизнес, выкачивая последние деньги из пенсионеров и инвалидов. Их волновал рейтинг! Личный и рейтинг канала! А для рейтинга нужен скандал.
Наконец, Юра пробрался ко мне, потому что нам со Светой двигаться против потока выходящих из зала было уже невозможно… он не повелся на провокацию и журналюги потеряли к нему интерес. Еще один неудачник.
Светлана повисла на его шее, заливая воротник слезами.
Свидетели – родственники умершего от рака человека, отводили глаза, постепенно исчезали из зала суда. Совесть еще не покинула окончательно их сердца? Возможно.
Несколько журналистов продолжали съемки репортажей для своих телеканалов. У осужденного больше никто не спешил брать интервью.
За время, что моего друга содержали в следственном изоляторе, он немного похудел и отрастил рыжую
