Юра протянул руку, – дай телефон.
Я вынул смартфон и отдал ему.
Юра из сумки достал небольшую металлическую коробку, предварительно отключив смартфоны, убрал оба в коробку, которую укутал в несколько листов пупырчатой упаковки.
Из сумки достал блокнот и карандаш – обычный грифельный KOH-I-NOOR. Я таких давно не видел. Во всех авторучках вмонтировано запоминающее устройство для облегчения перевода текста в электронный. Можно с памяти ручки в смартфон перенести написанное, и отправить электронной почтой, куда хочешь. Очень удобно. Спецслужбам тоже. Возьми такую ручку и узнаешь, что ей было записано в последние сутки. Если только владелец ее предварительно не обработал магнитом. Ношение с собой магнита – подозрительно. Значит, есть, что скрывать.
Если Юра взял карандаш, значит, он будет писать что-то сверхсекретное.
Он раскрыл зонт. Благо накрапывал легкий дождик, даже не дождь, а висела в воздухе водяная муть. Так невозможно с дрона увидеть, что мы пишем. Если «птичка» на высоте километра – ее не видно, а оптика там такая, что каждую букву видно.
«Мне помогут исчезнуть» – написал он и добавил: «нам со Светой».
«Как?» – написал я.
«Нужен ДК» – ответил он.
Я подчеркнул «КАК?»
«У тебя отберут на вызове»
«А смысл? ДК не взломать за пять минут, – ответил я. – а потом он бесполезен».
«Если не знать пин-код»
«Я не могу сказать, ты же знаешь. Это автоматом обвинение в соучастии. Если не убьют, и даже если убьют. На мне родители!» – мне хотелось дать ему по роже. – «Ты понимаешь, что нам всем приговор!»
Я догадался, на Юру вышли какие-то люди и сделали предложение, от которого сложно отказаться. Невозможно отказаться. Видимо ему пообещали не только новые документы, но и неплохие «подъемные». Взломанный ДК стоит десятки миллионов.
Он что, забыл? У меня отец больной, мать на пенсии.
Каждый год соцработники приходили с предложением перевести моих родителей в приют. Я отбивался. То, что у отца «Альцгеймер» – не повод отправлять его в интернат. Если со мной что-то случится – они обречены. Их отправят в приют и там, через год, похоронят. На стариков государственный лимит исчерпан. Если дети их кормить не могут или не хотят – пенсионеров отправляют в дом престарелых, где они умирают очень быстро «от естественных причин». Мы-то с Юрой отлично понимали, что это за «естественные» причины. В стране рыночная экономика. И как планировал «гений экономики» – «рынок управил». Старики, особенно одинокие, долго не жили. Их даже не вскрывали для экономии. По завету этого государственного пухлощекого деятеля «если часть стариков-пенсионеров вымрет, это не страшно» – кажется процесс «вымирания» перевели на обязательные рельсы. Не так жестоко как в первобытном обществе, где стариков предписывалось связанными отвозить в лес,
