прилег с книгой на бабушкину кровать, и, когда стало смеркаться, сунул книжку под подушку.
Неясный стук о стекло заставил меня вздрогнуть. Я в недоумении приподнялся. Мелкий камешек вновь ударил в окно.
Под деревом стояла Аленка в легком платье до колен и требовательно смотрела на мои окна.
Я накинул рубашку и стремглав выскочил во двор.
Она ринулась ко мне. Но нам пришлось остановиться в шаге друг от друга. Смелость нечаянного порыва вдруг улетучилась под давлением окружающей действительности: женщина во дворе развешивала белье на веревки, двое мальчишек дрались на палках, а старый дворник громко матерился на собак, которые воспринимали клумбу, как царское ложе недавно взбитой граблями земли.
– Ты не пойдешь на выпускной вечер? – выдавила смущенно Аленка, старательно глядя в сторону.
– Нет, – подтвердил я.
Она перевела дыхание. Украдкой взглянула на меня и тут же опустила глаза. Волосы у нее были распущены. Я всегда удивлялся, как быстро они успевали выгорать на солнце еще весной. Но к зиме неизменно наливались они насыщенным пшеничным цветом, чтобы к началу мая опять побелеть.
Я опомнился и стал суетливо застегивать рубашку, заправляя ее в брюки.
Аленка непринужденно, но медленно пошла вперед. Я пошел следом.
Мы пересекли двор, другой, третий. Обогнули гаражи и оказались у забора школьного сада.
– Иди, – улыбнулся я, кивая в сторону здания школы. – Ребята тебя ждут. Наверняка, выступать будешь на вечере.
Аленка была не только самой красивой девчонкой, но и самой активной. Ни одно торжественное мероприятие без нее не обходилось. Чаще она произносила заготовленные речи по тому или иному случаю. И, после, на танцах она также была в центре внимания. У нее было много друзей. Все хотели с ней дружить. И девочки, и мальчики.
А нас с ней, кроме одного случая, ничего не связывало. Абсолютно ничего.
Она подняла голову и, неожиданно дернув меня за руку, бросила:
– Бежим.
Я не выпустил ее руки. Мы мчались прочь от школы. Снова гаражи, петляющая тропка через пустырь и огромное поле, за которым текла речка.
– Отдышись, – я слышал, как она задыхается от быстрого бега. – Сядь.
Но она, оступившись, внезапно прильнула ко мне. Я не выдержал: сжал ее в охапку и стал целовать. Ни тени сопротивления – она руками лишь крепче обвила меня за шею. Я не мог передать этого волшебного ощущения скользящей, будто холодящей, ткани платья и девичьей фигуры в моих руках.
И этим мгновениям пришло время прекратиться.
Теперь задыхались мы вдвоем. Опустились на траву.
– А помнишь, как мы поцеловались тогда за гаражами? – Аленка приглаживала разметавшиеся волосы и улыбалась.
«Помню ли я?! Да я из башки выкинуть не могу ни на секунду!» – я снова притянул Аленку к себе и лицом зарылся в ее локоны, целуя шею сзади.
– Хватит! –
