ружей времен начала прошлого века, нарезного оружия не было и в помине. И, в довершение ко всему, на антресолях я осмотрел странную глухую комнату без окон, своего рода камеру-обскуру, заполненную полками и стеллажами с рядами незнакомых мне книг на иностранных языках. Всё это свидетельствовало о том, что время как бы остановилось в стенах этого дома, и ветры новых перемен пронеслись мимо него, забытого богом и людьми. Потрясенный всем увиденным, я вернулся в свою комнату и заснул.
Не знаю, сколько я проспал, но меня разбудил стук в дверь, когда уже смеркалось. Я встал с кровати, зажёг свечу и направился к двери. Каково же было моё удивление, когда я увидел на пороге математика, как мне показалось, чем-то расстроенного. Я предложил ему пройти в мою комнату и сесть в кресло.
– Извините за беспокойство, – начал он взволнованным голосом. – Я, кажется, вас разбудил, но не мог поступить иначе. Мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить, поделиться, так сказать, своими мыслями, иначе я могу сойти с ума. Я вижу, вы человек здравого смысла и поймете меня. Хотя вначале между нами и произошел ряд досадных недоразумений, но я на вас не в обиде. Мы с вами – одного поля ягода.
– О чём вы говорите? Какие недоразумения? – удивился я.
Математик прищурился, пристально посмотрев на меня, и вдруг выдавил на своих губах нечто, напоминающее улыбку.
– Ведь это же вы в поезде влепили мне пощёчину в темноте? Не отрицайте, я всё просчитал в уме и вычислил вас. Но я больше не сержусь, более того, я предлагаю вам стать моим союзником. Вы даже не представляете, куда мы попали.
Я передёрнул плечами, услышав такое заявление, по моей спине пробежал холодок, туманные подозрения и неприятные предчувствия, которые закрадывались в мою душу, подтверждались.
– Что же здесь нечистого? – спросил я.
– Да все здесь нечисто! – воскликнул математик, нервно хрустнув пальцами рук. – Но, прежде всего я хотел бы выяснить наши с вами отношения. Не скрою, мне тоже понравилась эта девушка, и там, в поезде, я тоже не прочь был за ней поухаживать. Так что наши интересы в чем-то тогда сталкивались.
– Что же изменилось сейчас?
– Многое. Они хотят её обобществить.
– Кто они? Как обобществить? – обалдело захлопал я глазами.
– Кто-кто, конечно же, они, – и математик показал глазами на потолок. – Они решили, что она будет с каждым из нас спать по очереди. Иными словами, сделать из неё проститутку, участвующую в их сексуальных вакханалиях.
– Да это же бандитизм! – возмущённо воскликнул я.
– Вот именно, но они считают, что раз уж из всех женщин выжила она одна, то её нужно делить между собой, по-справедливости.
– Попахивает общинными принципами.
– Вот именно. Кроме того, они решили, что, раз уж на земле не осталось больше женщин, она должна стать прародительницей новой цивилизации,
