которых протобюрократические государства, так сказать, и создавались: ведение войн за рубежом; надзор над обществом внутри страны для поддержания некоей видимости общего порядка; присвоение социально-экономических ресурсов через рекрутирование на военную службу и налоги на землю, население или торговлю (но не через налоги на что-либо столь трудно измеряемое, как индивидуальный доход).
Имперские государства Франции Бурбонов, России Романовых и Китая при маньчжурах базировались на крупномасштабных, преимущественно аграрных экономиках, в которых земля и (негосударственные) права на продукты сельскохозяйственного производства делились между массой крестьянских семей и высшим классом землевладельцев. В каждом из этих старых порядков важнейшим господствующим (то есть присваивающим прибавочный продукт) классом был в основном высший класс землевладельцев. Это верно даже несмотря на то, что этот класс мог быть тесно связан с богатыми торговцами и регулярно пополняться из их числа. Рыночные отношения были весьма широко развиты во всех трех дореволюционных обществах[104], к тому же существовал городской рабочий класс и классы, контролировавшие торговлю и производство. Тем не менее большая часть торговли была регионального (а не общенационального) масштаба, сельское хозяйство сохраняло большую экономическую значимость, нежели торговля или ремесленное производство, а капиталистические производственные отношения не доминировали ни в сельскохозяйственных, ни в несельскохозяйственных видах деятельности. Торговые и промышленные высшие классы были симбиотически связаны с существующими землевладельческими высшими классами и/или находились в сильной зависимости от имперских государств. Фундаментальная политически значимая напряженность во всех трех старых порядках существовала не между торгово-промышленными классами и земельной аристократией. Напротив, она концентрировалась в отношениях производящих классов к господствующим классам и государствам, а также в отношениях господствующих классов землевладельцев к самодержавно-имперским государствам.
Как и во всех аграрных государствах, потенциал для крестьянских (и городских народных) восстаний всегда присутствовал во Франции, России и Китае при Старом порядке. Здесь стоит лишь отметить эту вечную, базовую напряженность в обществе, поскольку она будет рассмотрена детально в главе 3. На данном этапе необходимо сосредоточить внимание на взаимоотношениях между имперскими государствами и высшими классами землевладельцев и на возможных конфликтах, которые эти взаимоотношения могли порождать.
В определенном смысле, разумеется, имперские государства и землевладельческие высшие классы дореволюционных Франции, России и Китая были просто партнерами в контроле над крестьянством и в его эксплуатации. Как бы ни складывалась история (особенно в доабсолютистской Франции), непосредственно перед революциями
Дальнейшее рассмотрение и конкретные отсылки (для этого и других вводных утверждений) появятся в анализе каждого кейса ниже. Сравнение городских сетей (отчасти основанных на рыночных системах) в пяти досовременных аграрных государствах, включая Францию, Россию и Китай, представлено в работе: Gilbert Rozman, Urban Networks in Russia, 1750–1800, and Premodern Periodization (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1976), сh. 5.
