раздавливает его своими гусеницами.
Сабине повезло, что она родилась на 29 лет позже Фрейда, что её можно было лечить открытым им методом. Благодаря Фрейду сократилась дистанция между нормой и её нарушением. После Фрейда, перефразируя поэта, можно было сказать, «все мы психи, каждый из нас по-своему псих»[241]. Если позволить себе некоторое упрощение, метод Фрейда заключался в том, что следовало довериться врачу-психиатру
…оставим сложнейший вопрос, а каким должен оказаться лечащий врач-психиатр…
рассказать ему о самом потаённом, о чём не решаешься рассказать самой себе. Чтобы псих – перестал быть психом. Всё это буквально придумано для Сабины Шпильрейн.
Сабине повезло с лечащим врачом, который поверил этому новому методу и сумел применить его к сложной, истеричной пациентке. Она не побоялась рассказать врачу о странностях своей физиологии, о которых не расскажешь никому, даже самым близким людям, даже родной матери. Перед «честным и красивым» мужчиной оказалось беззащитное тело и беззащитная психика, беззащитные до уязвимости, и этот мужчина, врач, проявил не только огромное терпение, но и человеческую деликатность.
При этом, у нас есть все основания считать, что Сабине повезло с лечащим врачом ровно настолько, насколько лечащему врачу повезло с пациенткой. Если вынести за скобки их интимные отношения, то можно признать, что главным фактором, который способствовал исцелению Сабины, были взаимные терапевтические (аналитические) отношения врача и пациентки. Сказанное служит дополнительным аргументом в затянувшемся споре по поводу болезни Сабины: «кризис versus психоз».
В частности, Сабина Рихебехер[242], сторонница концепции юношеского кризиса Сабины Шпильрейн, пережитого ею в клинике Бургхёльцли, утверждает следующее:
«Такой ход событий свидетельствует, что Сабина ни в коем случае не была тяжело больной пациенткой, в чём нас пытаются убедить сегодняшние психоаналитики, например, Альдо Каротенуто, Бруно Беттельхельм[243] или Макс Дей[244]. Сабина смогла воспользоваться ситуацией в Бургхёльцли и поставить перед собой цели, соответствующие её склонностям и одарённости. Ей удалось достаточно быстро преодолеть юношеский кризис».
По окончании курса аналитической терапии Сабина Шпильрейн продолжала посещать клинику Бургхёльцли; теперь как юная студентка медицинского факультета в Цюрихе, активно участвовала в обходе больных и обсуждении клинических случаев. Ничего удивительного в том, что её отношения с Юнгом переросли сначала в ученичество, а затем в дружбу.
– Должны ли мы исключить версию любви?
Врач-психиатр в клинике Бургхёльцли начинает лечить методом, который для него самого «езда в незнаемое».[245] Он начинает своё лечение методами, простейшими до элементарности. Он обращается к своей пациентке, смело говорите, я буду слушать, говорите, о чём хотите, произнесите первое слово,
Перефразирована строчка русского поэта В. Маяковского: «все мы лошади, каждый из нас по-своему лошадь».
