нарушали, и тогда к вам подходил инспектор и фиксировал факт злостного пренебрежения требованиями святая святых – охраны труда, а потом вас лишали премии, потому что вторым правилом любого коммерческого предприятия было не платить ничего из того, что можно не платить.
Инструкции непрестанно писались и попирались, это был неразрешимый и затянувшийся конфликт тупой бюрократической машины и здравого смысла, питаемый отсутствием совести работодателя. Если во всех журналах стояли все подписи (а они там, как правило, стояли), то незадачливому работнику было некого винить в своих бедах кроме себя самого. Из всех приказов, писем и распоряжений по несчастным случаям, которые до меня доводили, я не помню ни одного, в котором бы компания признала свою вину и без суда выплатила бы пострадавшему или его родственникам положенные компенсации. Бесчисленная армия юристов надёжно защищала интересы хозяев, да и вообще, работа по найму в Городе была чем-то вроде торговли внутренними органами – работодатель покупал тебя целиком. А когда кого-нибудь раздавливало в лепёшку, тут же начиналась великая писанина, все начинали строчить какие-то приказы, письма и распоряжения, заполнять журналы и собирать подписи, и приезжала комиссия за комиссией, и каждая из них указывала на то, что не покрашена дверь, которая много лет держится на честном слове, а у входа валяется окурок, но парадокс ситуации и Города вообще заключался в том, что, несмотря на все эти масштабные организационные меры, в итоге всё оставалось как есть.
Кстати, об армии. Если верить данным, которые время от времени всё же просачивались каким-то образом в прессу, наши потери среди военнослужащих, даже несмотря на войну, которую мы ни с кем не вели, были в несколько раз меньше, чем потери на самых мирных и рядовых производствах.
У нас, конечно же, были профсоюзы, которые должны были отстаивать наши интересы, но как-то исторически сложилось так, что они занимались исключительно сбором взносов, и распределением дешёвых подарков два раза в год в зависимости от половой принадлежности. В их функции входило также и распределение более весомых материальных благ, но обычно это касалось лишь руководства, как категории работников наиболее подверженных стрессам и нуждающихся в этой связи в постоянном профилактическом лечении своих хронических недостаточностей. Сами же профсоюзные лидеры, разъезжавшие на дорогих авто, целиком и полностью зависели от тех самых работодателей, перед которыми должны были отстаивать интересы трудящихся масс. Это был парадокс из парадоксов.
В общем, разного рода элита жила беззаботно и безнаказанно. Если уж ни за что не отвечали директора крупных компаний, то какой спрос, например, мог быть с певичек и писателей, вносящих своим «творчеством» заметную лепту в дело всеобщей деградации, и ведущих при этом роскошный образ жизни за счёт прозябающего большинства. На словах, правда, этому большинству отводилась ведущая роль, его называли не иначе
