и тумана с пустым и окровавленным седлом, шведские ряды вздрогнули от ужасного предчувствия, но не отступили и довели битву до победного конца. А тело раздетого мародерами до рубашки шведского короля обнаружили той же ночью под грудой трупов…
Рассказывали, что будучи еще 18-летним юношей, идя по пояс в воде во главе десанта на датский берег, Карл якобы удивленно спросил про летящие на головой вражеские пули «Что это свистит?» и, получив ответ, весело воскликнул, что это лучшая в мире… Музыка! Хоть это и смахивает на очередной исторический анекдот, но вполне в духе юного Карла.
…Кстати сказать, спустя 18 лет именно от этой «музыки» этот еще один шведский король-приверженец боя исключительно холодным оружием и погибнет: пятая по счету из попавших в него за всю жизнь пуль окажется смертельной…
В походах он никогда не останавливался в городах. Его главная квартира всегда располагалась в предместьях, уединенных замках или деревнях, даже если рядом находился большой город. Но и здесь Карл жил не под кровлей, а в палатке. Ему абсолютно все равно было, где спать. Обычно он ложился поспать на 5—6 часов на охапке сена или голых досках, а по бокам вставали 2—3 драбанта (телохранителя). На пищу он тратил не более четверти часа, причем в походе питался, не слезая с седла. В таких случаях, чаще всего его пищей были кусок варенного мяса либо поджаренного сала, сырые овощи, хлеб и студеная вода. Если в ранней юности он был весьма охоч до выпивки (хотя «Всепьянейших соборов» в отличие от cвоего судьбоносного «визави» российского императора Петра Великого, все же, не устраивал), но потом сумел «взять себя в руки». И, тем не менее, за ужином он выпивал кружку легкой браги (пива) и четверть кружки рейнского вина. Именно вино он предпочитал пить, когда рядом не было чистой питьевой воды. Обычно король завтракал бараньим жарким и цыпленком с большим куском черного хлеба с маслом, которое намазывал большим пальцем левой руки. Запивался завтрак пивом и «винным супом». На обед могло подаваться не менее 7 блюд, тоже с вином и пивом. В особых случаях на королевский стол, за которым присутствовали званые гости, могли подаваться суп по-французски, говядина, индюшатина, куропатки, баранина, утки и рыба. Посуда его постоянно упрощалась: начав с серебряной, он в походах перешел на цинковую, а потом и вовсе стал обходиться жестяной. Ел он поспешно и предпочитал делать это в одиночку. Если это происходило за столом, то только когда он вставал, за него садились его драбанты и заканчивали трапезу.
Казарменная простота – любимым местом пребывания короля был солдатский бивак – импонировала армии. Гипнотическое влияние «последнего викинга» на солдат складывалось не только из громких побед и подвигов, но и из подобных, греющих солдатскую душу грубоватых жестов-привычек. Этим он как бы давал всем наглядно понять –
