ее спина ощутила мягкое и скользкое касание покрывала на высокой кровати.
– Я люблю вас, Глафира Сергеевна, – повторял он, дыша чуть сбивчиво.
Довольно проворно он опустился ниже и быстро снял с Глаши туфельки, а после и чулки. Она вдруг стала ему помогать, расстегивая крючки на платье и снимая одну за другой нижние юбки. Через считанные минуты на ней оставались лишь корсет и панталоны с разрезом в паху. Глаша вопросительно посмотрела на него.
– С-с-сними, прошу тебя и корсет.
Пальцы торопясь, дергали шнуровку. И вот на Глаше остался лишь последний форпост – батистовые панталоны. Но их не было необходимости снимать – разрез в паху был довольно широк.
Александр Петрович уставился на ее полные матовые плечи и овальные шары белоснежных грудей, увенчанные красноватыми сосками. Он зарычал от желания. Она опустила глаза. Когда он успел скинуть брюки? На нем оставалась лишь белая сорочка, край которой приподнимал внушительных размеров член.
Александр Петрович с силой подтянул ее к краю кровати, согнул ноги и без всяких прилюдий вошел в ее мокрое лоно, выступающее в прорехе панталон. Она застонала и вся поддалась ему навстречу.
Вы помните, что формально наша героиня уже побывала замужем, но привыкнуть к физической стороне любви с мужчиной ей так и не пришлось. Встречи с Владимиром были подобны ярким вспышкам ракеты, но, увы, не так часты, как ей этого хотелось. А ее греховные отношения с Татьяной не давали ей всей палитры ощущений, что алкало ее тело и душа. Поэтому, как только член Горелова вошел в нее на всю внушительную длину, до самого упора, она захлебнулась от наслаждения.
– Милая, как ты прекрасна! И как горяча.
Чуть отгибаясь, он принялся ритмично двигаться над ней.
Их соитие было страстным и длилось довольно долго. Когда он задышал чаще, она почувствовала, что вот-вот он спустит в нее семя. И очень удивилась тому, что Александр Петрович быстро вытащил член и коснулся ее живота. Она тут же ощутила, как животу стало мокро. Батистовая ткань прилипла к коже.
Через мгновение он откинулся на бок и прошептал:
– Я не стал… Ты, верно, не хочешь сейчас детей.
Владимир никогда почти не кончал мимо. Ему важно было спустить так, как требовала этого природа. Именно в этом он видел весь смысл близости между мужчиной и женщиной. И высшей наградой считал оплодотворение… Хотя, детей не любил и не ждал. Ему был важен сам факт того, что женщина помечена им, а став беременной, помечена надолго.
Александр Петрович же проявлял о ней заботу, но почему-то именно эта забота оставила ее чуть разочарованной. Все ее естество мечтало захлебнуться от горячего семени, выстреливающего в ее нутро.
Будучи чутким любовником, он уловил ее легкое разочарование и истолковал его по-своему.
– Иди на подушки, я приласкаю тебя, милая, языком. Да, я сними наконец эти панталоны.
Теперь она была полностью обнажена. Он стоял возле кровати и любовался ее роскошным телом.
– Как ты прекрасна, моя Глашенька.
Близость
