Во время службы в частях они, проверяя бдительность, постоянно пытались утащить у нас секретные документы, оставленные на столе без присмотра, или проследить, к кому из девчонок и куда мы бегаем в самоволку. В лучшем случае утрата документа или провал явки для свиданий грозили гарнизонной гауптвахтой, а в худшем – судом и отправкой в дисциплинарный батальон. Так что искусство держать язык за зубами, не оставлять документальных свидетельств своей деятельности и уходить от слежки было мной отработано в ранней юности до совершенства.
По окончании учебы мне присвоили звание сержанта и определили на должность специалиста пункта спецсвязи в штаб 15-й Воздушной армии. Штаб располагался в Риге, на углу ул. В. Ленина и К. Маркса. Там, в огромной бывшей квартире на пятом этаже, окна которой выходили на Старую Гертрудинскую церковь, я и прослужил полтора года. Тут же, в штабе, я практически и жил, поскольку у меня были постоянные ночные дежурства.
Завтракал я рано утром, пока на службу еще не пришли офицеры – ходил в кафе «Ницца», располагавшееся наискось от здания штаба. Моего сержантского денежного довольствия в 10 рублей 80 копеек хватало на кофе со сливками, слойку с яблочной начинкой и салат с кусочком черного хлеба. Обедать и ужинать ездил с дежурной сменой в комендатуру, которая располагалась в начале улицы Лачплеша. Там штабную обслугу кормили обычно щами из кислой капусты, кашами и тягучим крахмальным киселем малинового цвета. Потом я лет десять каши не ел, а от крахмального киселя меня воротит до сих пор. Избаловали меня в детстве бабушки, бывшие профессиональными поварами.
Военнослужащие срочной службы обеспечивали техническую работу штаба – поддерживали связь с подчиненными частями и Москвой, рисовали карты действий частей на учениях, «вели» на планшетах свои и вражеские самолеты, помогали с определением целей и методов их уничтожения.
Служба в штабе была напряженной и ответственной. Например, надо было по спускаемой сверху команде быстро подготовить план действий авиации во взаимодействии с другими родами войск по отражению возможной атаки сил НАТО на прибалтийском направлении. План этот, конечно, готовили офицеры, но обеспечивать его техническое наполнение и доведение до боевых частей приходилось нам, сержантам. До сих пор перед глазами стоит карта Северной Европы с размещенными на ней вражескими военными базами, а также таблица со способами и сроками их выведения из строя нашими самолетами.
Для обеспечения живучести штаб во время учений делился на две-три группы, которые размещались в основном и в запасных командных пунктах. На запасной полевой командный пункт (ЗПКП) ехать обычно приходилось мне, поскольку офицеры обеспечивали работу штаба в Риге или на стационарном запасном командном пункте в огромном подземном бункере под Сигулдой. На учения «запасники» тащились обычно ночью, в громоздких военных фургонах на Добровольский полигон, который находился в Калининградской области. Там разворачивали все коммуникации
