Посмотрим…
Проверил Аркадий подачу топлива, искру. Заметил, что на корпусе распределителя свежая риска нацарапана, на блоке двигателя такая же. А они не совпадают. Зажигание сбито умышленно. «Ах, ты, сукин сын!»
Поставил корпус на место. Заставил парня крутить рукояткой, но зажигание не включил. Он крутит и крутит, а Цукан подбадривает, подгоняет. Водитель взмок, психанул, бросил рукоятку на землю.
Включил Цукан зажигание.
– Эх ты, даже крутануть хорошо не можешь!
Резко провернул «кривой стартер» – двигатель завелся с полоборота. Водители смеются над Прокофьевым.
– Не заводится? Отлично. Чем позже выедем, тем позже вернемся.
– Да нет, нормально. Щас заведусь… Давай, Хабибов, перекурим и поедем, – это он соседу кричит.
Последняя в ряду машина хохла по фамилии Святенко. Подошел к нему с тем же вопросом, что не заводится?
Он огрызаться не стал, кивнул головой и понуро побрел к машине. Цукан открыл капот, бегло осмотрел… «Что за каверзу приготовили?» Водитель с унылым лицом и вислыми, как у запорожцев усами, ничего умнее не придумал, как перекрыть кран подачи топлива.
– Святенко, сразу рукояткой будешь крутить? Или сначала топливный кран откроешь?
У него аж усы вздыбились. Все остальные сообразили, принялись заводить машины. Проняло их. Татарин Хабибов подошел с вопросом про запасную бочку с маслом и бензином.
– Бери напарника и езжай за ГСМ. Во главе колонны Гусев. А я замыкающим. – У Цукана даже голос командирский прорезался.
На станции застал все одиннадцать машин. Никого расспрашивать не стал, нашел офицера, ведающего отгрузкой снарядов. Потом собрал водителей в кружок, ознакомил с маршрутами. Назначил местом сбора село, указанное в схеме. Выслушали молча. Только Хабибов не удержался, буркнул, ладно, не впервой, разберемся.
Выпало Цукану первый раз ехать на линию фронта. Вроде бы обстрелянный и под бомбами полежавший, а все одно страшился. До места, указанного в схеме, добрался без труда. Обрадовался, что встречают. Пожилой артиллерист залез на подножку, стал указывать направление по снежному целику к батарее. Пушки располагались в нишах, вырубленных в мерзлой земле. Сверху белые тенты. Местами воронки от разрывов. Но в эту ночь было тихо, ни одного выстрела.
Утром собрались в селе. Надо бы возвращаться обратно, а они стоят кучкой, переговариваются. Чуваш Ягин подходит с разговором.
– Отделенный, устали, намерзлись, надо бы погреться.
– Так грейтесь и поедем.
Они обрадовались. Засуетились. Несут две бутылки самогона, сухари, лук. Понимал, что все устали после бессонной ночи, но чувство самосохранения сработало. Отобрал самогон. Сунул за спинку сиденья и поехал. Следом потянулись остальные. Когда прибыли в роту, отдал самогон Ягину: «Вот теперь можете греться». Думал доброе дело сделал, оказалось, нажил врага.
Цукан
