всех этих классификаций проистекает, с одной стороны, из-за стремления учитывать характеристики, свойственные легендам различных народов, при игнорировании того, что на деле они в разной степени обнаруживаются в большинстве текстов. С другой же стороны, этот подход страдает отсутствием единого принципа классификации, поскольку указанные характеристики принадлежат к разным культурным явлениям и имеют различные функции. Нелогичным, например, кажется выделение мифологических легенд в отдельную группу. Несомненно, встречаются легенды, в которых мифическое начало доминирует, но нельзя отрицать, что так или иначе мифические представления присутствуют в легендах всегда. Кроме того, выделение этиологических (объясняющих происхождение природных или культурных объектов или явлений) и эсхатологических (то есть предвещающих конец света) легенд прямо уравнивает их с мифами. Кроме того, объясняющая функция присутствует практически во всех мифах и легендах. Все эти признаки нам понадобятся, но не для составления жесткой классификационной сетки, а для создания многомерных характеристик изучаемых легенд.
В нашей книге мы предпочитаем использовать культурно-исторический подход. Он подходит для классификации легенд по принципу стадиальности их развития на религиозные, где фантастика обусловлена монотеистической религией и наблюдается латентное присутствие мифологических верований, и народные (фольклорные), где элемент чудесного может быть связан с любой мифологией. Обоснование такого подхода находим у Б. Н. Путилова: «Базой для определения, объяснения и индексации легенды долгое время служило понятие веры. Новейшие полевые разыскания обнаружили двусмысленность этой категории, противоречивость её позиции в реальной народной культуре: существует религиозная вера и вера народная» (Путилов 1994). «Народная вера» предстаёт как некое нестабильное явление, что подтверждается множеством наблюдений этнографов и культурологов.
Таким образом, мы решили не создавать ещё одного варианта классификации, а опереться на доступные наблюдению стадии развития легенд: бытующие в древней культуре; рожденные монотеистической религией; созданные народной культурой фольклорные легенды и возникшие благодаря массовой культуре современные городские легенды.
Исследование современных текстов не входило в задачи этой работы, так как в сборниках крымских легенд они не встречаются. Отметим только, что в американской фольклористике этой теме уделено значительное внимание (Smith 1999, с. 274). Ж. Брунвард (р. 1933) и Л. Дег (1920-2014) применили академические традиции изучения фольклорной легенды для исследования её современных форм (Brunvand 1968; Degh 1997). Они доказали, что городская легенда является тем же жанром, что и традиционная, однако это её мутированная форма. Линда Дег писала, что с помощью средств масс-медиа и интернета новые нарративы пересекают культурные границы. Однако они не так уж и новы по форме, функции и значению (Degh 1971, с. 57). В современном мифотворчестве старые мотивы умело используются для презентации новых идей. Также наблюдается заметная десакрализация текстов легенд.
