жить трудно, ибо к хроническому слабоумию может добавиться ещё одна социальная болезнь – хроническая бедность. А для людей-купюр – это и есть самая большая трагедия, что бы они там не говорили про прошлое. И вот начинаются героические усилия. Работа по 12 часов в сутки. И всё это ради того, чтобы произвести мусор. Ежегодно гипермаркеты одной маленькой страны выбрасывают продуктов на 25 млн евро. Отдать эти продукты людям они не хотят. И это всё то же бездушие!
Нет никакой разницы между социалистическим и капиталистическим бездушием.
Без души человек – это всего лишь кусок мяса. И от духовного людоедства до людоедства физического – один шаг.
А: Платон полагал, что идеальное государство может состоять максимум из 5 000 граждан, а Аристотель считал, что 10 000 могли бы также организоваться в хорошее государство (так как правитель государства мог бы произнести речь, доступную для стольких слушателей). Нам теперь смешно от таких размышлений, так как мы имеем дело с миром, состоящим из многомиллионных городов и государств. Если бы община состояла из ограниченного количества людей, которые знали бы друг друга, то сложно представить, что они могли бы относиться друг к другу безразлично и в случае нужды не протянули бы руки. Но так как мы живем в больших общинах, где люди давно уже живут даже не семейной, а уже индивидуальной жизнью, то функцию общинной заботы люди как бы делегировали социальным службам и благотворительным организациям. В городах должны быть места, где бездомные и голодные все же смогли бы спасаться. К сожалению, такие социальные службы более или менее справляются со своими задачами в наиболее богатых государствах. Во всех же остальных люди просто брошены на произвол судьбы и переживают зиму подобно бездомным собакам и кошкам. К сожалению, человечество давно уже переступило границу, за которой остались такие ценности, как человечность и сострадание, помощь ближнему и гуманизм.
Я согласен, что во многом испорчены и люди, ожесточены их сердца. Поэтому если порча идет изнутри, то и лечение должно происходить изнутри. Наша жизнь во много проецирована нашими внутренними представлениями и состояниями. Если каждый из нас попытается изменить себя, то и жизнь приладится к нам и все постепенно изменится к лучшему.
Глава 40. Культуры должны быть моложавыми и готовыми вступать в диалог
М: Если бы меня спросили, о чём я больше всего жалею, то я ответил бы, что жалею о том, что принадлежу лишь одной культуре. А вот, например, Ю. Рерих принадлежал сразу трём культурам. Впервые я задумался об этом в Израиле, где живут евреи со всего мира. Возможно, именно там, где тоскуют по потерянным десяти коленам, наиболее остро ощущается и индивидуальная тоска по «утраченной» причастности ко всем «племенам и языкам». И в этом для меня кроется не столько «всемирная отзывчивость русского человека», сколько общечеловечность культур, их
