же. Впервые слышу о подобном.
– Да, у меня особый случай. Последствия детской гиперметропии.
– То есть? Поясни.
– Иногда возвращается дальнозоркость. Но вы не волнуйтесь, врач посоветовал просто не напрягать зрение, так что мне отсюда все прекрасно видно.
Савин сказал и взглянул на Сашку упрямо – не пересядет и смотреть не перестанет. А она удивилась: когда это он стал таким разговорчивым?
В коридоре, на пути в столовую, встретился Чвырев. Увидев Шевцову, парень отошел от друзей и заступил ей дорогу, привычно ухмыляясь. За лето он вырос на полголовы и теперь возвышался над девчонкой, важно кичась ростом.
– Привет, Чайка! Давно не виделись. Спорим, ты искала меня! – сказал и засмеялся.
В эти каникулы Артур стал настоящим красавчиком, во всяком случае, так говорили взрослые подруги его брата, и ему это очень льстило.
Кто-то из девчонок постарше захихикал, заглядываясь на вдруг повзрослевшего одноклассника, и Сашка тоже посмотрела. Правда, равнодушно и холодно, с неохотой выныривая из своих мыслей. Нет, не думала. Даже не вспоминала. Ответила с ухмылкой, но честно:
– Размечтался, Чвырев. Ты для меня пустое место. Дай пройти!
Задира не обиделся. Такая перепалка с Шевцовой уже много лет была у них в порядке вещей. Ему это даже нравилось.
– У моего старшего брата есть свой гараж и мотоцикл, хочешь, вечером покажу? – неожиданно предложил. – Мы идем туда с друзьями.
– Не хочу.
– Постой, Чайка! – Чвырев остановил ее, когда Сашка уже собралась его обойти, поймав за локоть. Спросил вдруг серьезно: – Куда ты уезжаешь каждое лето? Тебя никогда нет во дворе, я знаю.
– В деревню. Доить коз и полоть огород. Могу и за курами убрать, если нужно.
– Ну ты даешь! – парнишка громко рассмеялся, словно шутке, а Игнат прислушался, даже с шага сбился. Ему тоже было очень интересно узнать куда.
Это лето оказалось самым долгим летом в его жизни. Мучительно долгим. Не проходило и дня, чтобы он не думал об Альке. Не вспоминал прохладные тонкие пальцы в своих ладонях и счастливую улыбку, которую девчонка изредка ему дарила. Потребность видеть ее сводила с ума, а соседка, однажды уехав, все не возвращалась. Мама четко дала понять сыну, что не рада этой дружбе, и Игнат закрылся в своих переживаниях от родителей. Но спасала музыка. Только наедине с ней можно было быть откровенным, мечтать и надеяться. И конечно, он давно знал причину своей тоски.
Значит, летом Алька была в деревне. Почему-то Игнат совсем не удивился этой новости и сразу понял, что девчонка не солгала. Он бы и сам с удовольствием оказался с ней в деревне. Сходил бы за грибами и на речку, и за курами бы убрал, если нужно. Он бы научился, подумаешь! Зря этот дурак Чвырев смеется. Проводить время рядом с Алькой было бы куда веселее и интереснее, чем на скучном Кипре. Он только обгорел там и все время скучал.
– Чвырев, если ты не отпустишь мою руку, я сделаю тебе больно.
– Ты? –
