цn), подчиненных в конечном счете задаче достижения предмета, мотива (М) всей деятельности в целом.
Однако такая схема, взятая сама по себе, вполне укладывается в рамки сугубо бихевиористских представлений, одинаково, по сути, отражая и поведение крысы в сложном лабиринте, и внешнюю сторону действий человека, стремящегося в условиях стоящих перед ним преград обойти, преодолеть их и достичь желаемого. Даже поправка на то, что животное действует инстинктивно, а человек выбирает пути и действия по разуму, не устраняет известной механистичности представленного. Чтобы понять специфику человеческого поведения, необходимо ввести в рассмотрение некоторые характеристики сознания, которые тесно связаны с регуляцией предметной деятельности.
Важнейшей образующей сознания, исследованию которой посвящены многие работы психологов, является значение. А. Н. Леонтьев описывал значение как идеальную, духовную форму кристаллизации общественного опыта, общественной практики человечества. «Человек в ходе своей жизни усваивает опыт предшествующих поколений людей; это происходит именно в форме овладения им значениями… Итак, психологически значение – это ставшее достоянием моего сознания (в большей или меньшей своей полноте и многосторонности) обобщенное отражение действительности, выработанное человечеством и зафиксированное в форме понятия, знания или даже в форме умения как обобщенного „образа действия“, нормы поведения и т. п.»[129]
Исходя из данного подхода, совокупность значений вполне может быть представлена как культура, то есть система понятий, норм, образцов, представлений, бытующих в рассматриваемой среде[130].
Важность значения как идеальной формы общественного опыта для психического развития очевидна. Человек видит явления, прежде всего, через призму усвоенных категорий, он как бы накладывает сетку значений, понятий и определений (Л. С. Выготский сравнивал это с параллелями – горизонтальными связями и меридианами – связями вертикальными, иерархическими) на окружающий мир, познает и выражает, передает плоды своего познания не иначе как через систему значений. И все же следует признать, что, взятые сами по себе, в своей объективной представленности, знаки культуры могут быть отчуждены от реальной душевной жизни человека; они, повторяем, объективны, то есть существуют до встречи с конкретным человеком и остаются, пусть даже измененными, после этой встречи, являя собой картину действительности независимо от индивидуально-личностного отношения к ней самого человека.
Привнесение же этого отношения неизбежно порождает субъективное значение данного объективного значения («значение значения»). Чтобы избежать удвоения терминов, А. Н. Леонтьев предложил говорить в этом случае о личностном смысле (1947). Таким образом, «смысл выступает в сознании человека как то, что непосредственно отражает и несет в себе его собственные жизненные отношения»[131].
Выше
Такое понимание культуры не является общепринятым. Но дело в том, что термин «культура» вообще чрезвычайно многозначен и в различных частных науках и даже внутри каждой из них толкуется по-разному. В отечественной философской литературе была, например, достаточно распространена точка зрения, согласно которой в основу понимания культуры кладется исторически активная деятельность человека и, следовательно, развитие самого человека в качестве субъекта этой деятельности. Развитие культуры при таком подходе фактически совпадает с развитием человечества, причем не в какой-то особой (например, специфически духовной, научной, художественной и т. п.), но в любой области общественной жизнедеятельности (cм.:
