и деятельности, реальных проблем их развития. Для преодоления этой недостаточности необходимо включить в рассмотрение еще один аспект, задать еще один, четвертый вопрос, внешне сходный с третьим, но все же имеющий свой особый оттенок: ради чего совершается то или иное действие, деятельность человека или в чем смысл его стремлений и достижений, – смысл, стоящий за взятыми самими по себе или в своей совокупности целями, задачами, мотивами?
Что же требуется для ответа на данный вопрос, как рождаются смысловые образования, или, если воспользоваться более точным термином Л. С. Выготского, динамические смысловые системы, несущие в себе и особое отражение действительности, ее знак, и эмоциональноличное, пристрастное к ней отношение?
Мы уже касались некоторых вопросов смыслообразования в первой главе книги (§ 2), когда рассматривали философские аспекты проблемы личности, определения ее нормы и аномалии. Там, как помнит читатель, речь шла об одном, но, разумеется, главном, вершинном для человека смысле – смысле жизни, здесь же речь идет о всем многообразии динамических смысловых систем. Однако, на наш взгляд, основная внутренняя закономерность остается единой для всех случаев – психологические смысловые системы рождаются в сложных, многогранных соотнесениях «меньшего» и «большего», отдельных ситуаций, актов поведения к более широким (собственно смыслообразующим) контекстам жизни. В соответствии с этим их осознание – всегда процесс определенного внутреннего соотнесения, внутренней работы. «На лбу действия, – часто говорил А. Н. Леонтьев в своих лекциях, – не написано, в чем его смысл для человека». Внешне наблюдая, можно описать, что человек делает. Куда труднее понять, для чего, для достижения каких мотивов и задач. И совсем трудно понять, ради чего он стремится к этим достижениям, в чем общий смысл видимых нами действий.
Поясним сказанное простым примером. Ради чего стоит посещать лекции в институте? Ради чего стоит стремиться к высшему образованию? Ради чего стоит жить? Для того чтобы ответить на подобные вопросы, надо соответствующую данному явлению деятельность соотнести с контекстом деятельностей более широких, и соотнесение это тем сложнее и индивидуальнее, чем выше мы поднимаемся по ступеням, уровням смысловой иерархии. Скажем, смысл посещения, прослушивания и конспектирования отдельных лекций в институте не может быть понят из самой по себе ситуации слушания и конспектирования. Он становится определенным лишь при соотнесении этой ситуации с более широкой – сдача экзамена, получение диплома, бескорыстный познавательный интерес и т. п. Мы можем подняться еще на одну ступень и спросить: а в чем тогда смысл, скажем, получения диплома? Ответы при этом могут быть более разнообразными – престиж, материальное обеспечение, тяга к науке и т. п. Так мы можем шаг за шагом взойти к наиболее высокой смысловой ступени – ради чего стоит жить, в чем смысл жизни? И ответ на этот трудный и мучительный вопрос так же подразумевает (о чем уже говорилось
