а сама смеётся надо мной. – «Как, – говорю я ей, – где зачерпнёте?» – «Да где и тогда – в речке, – и снова смеётся, – если, конечно, дома у тебя воды нет». Я ещё понять не могу, а она сурьёзной враз сделалась: «Вода, она любая пойдёт, хоть из речки, хоть из колодца, хоть из кадушки твоей, даже чаю из самовара хлебнуть можно, тоже поможет, коль собственной силы к терпению не хватает». Тут я и понял всё, нет, я без претензий, просто я ведь считал, что мне зелье это помогает, а это вон чё, я промолчал, просто не ответил, вот ссора и не получается… А бутылочку ту она мне подарила на память, говорит: «Чтоб промолчать, когда нужно, мог».
Ну ладно, за хлеб за соль бог спасёт, а мне двигать надо. Завтра, как светает, ждите… А, может, ко мне в избушку пожалуете? Ночами-то прохладно уже, места-то всем хватит.
Серёгин глянул на Лизу – та замотала головой:
– Не-е-е, нам ещё собираться надо, да запруду сходить разобрать надобно.
Арсений, начавший было вставать, сел на место:
– Это вы молодцы, что про речку помните, а то ведь как бывает, вроде сурьёзный человек, а сети свои или «морды» какие бросит – то лень, то забудет. А река перегорожена получится. И рыба гибнет за просто так, и другим никакого улова, и ведь говорить бесполезно, не понимают. Запруду ту мне оставьте, как не надобна будет, сам разгорожу.
Лиза кивнула. Получив согласие, Арсений отставил свой мешок, вынул оттуда топорик и отправился по тропинке в сторону речки. После четверти часа работы Арсений приволок к костру две длиннющие черёмуховые жердины и спросил, есть ли у Серёгина топор, и как всегда, не дожидаясь ответа, сможет ли он ошкурить их. Серёгин кивнул и принялся за работу. В следующий раз Арсений появился с огромным бревном на плече:
– Вот, сушину нашёл, этого вам на всю ночь хватит, – от удара о землю сушина сломалась, на что Арсений, довольно почесав брюхо, пробасил: «Во как, аж на три части», – и одну из них закатил в кострище одним концом.
Под ним тут же, веселясь, облизывая подарок, засуетились языки пламени. Арсений осмотрел Серёгину работу, взял ту жердь, с которой Сергей уже закончил, и тоже взялся за топор:
– Ты, Сергей, не подумай, что я против слов иностранных совсем-то, но ведь это в науке, это я без претензий, – начал Арсений, когда Серёгин закончил шкурить вторую жердь и подошёл глянуть, что делать дальше.
– Дальше я сам, я ещё у костра мозоли твои заметил, с непривычки, да?
Серёгин ничего не ответил, а лишь глянул на свои руки и сделал удивлённое лицо.
– Садись, отдохни, скоро помощь твоя потребуется. Рыбачили когда мы артелью, парень с нами был, Демьян Понамарёв. Знал Демьян тот немецкий язык иль нет – того не ведаю, но здоровался со всеми по-немецки: «Гутен таг», – будет, значит, по немецки-то. Не ради забавы, а всё потому, что
