в тенях и пыли под дверью, остановило его взгляд. Пеллетье нагнулся и поднял находку: тяжелую серебряную пряжку с медными вставками, достаточно большую, чтобы служить застежкой плаща или платья.
Кастелян нахмурился. У него такой не было.
Он поднес пряжку к свече, чтобы лучше видеть. Ничего особенного. На рынке такие продаются сотнями. Неплохого качества, но не слишком роскошная. Хозяин мог быть человеком состоятельным, однако не богач.
Она не могла пролежать здесь долго. Франсуа каждое утро прибирал комнату и наверняка заметил бы ее. Другие слуги в комнату не допускались, и дверь весь день была заперта.
Пеллетье огляделся, отыскивая следы вторжения. На душе у него было неспокойно. Кажется это или предметы на столе лежат чуточку не так, как он их оставил? И не ворошил ли кто-то постель? Сегодня его тревожила каждая мелочь.
– Paire?
Алаис говорила тихо, и все же ее голос заставил его подскочить. Пеллетье поспешно опустил пряжку в карман.
– Отец, – повторила она, – ты посылал за мной?
Пеллетье собрался:
– Да-да, посылал. Входи.
– Угодно что-нибудь еще, мессире? – спросил из-за двери Франсуа.
– Нет. Подожди снаружи, может быть, понадобишься.
Он дождался, пока закроется дверь, и поманил Алаис к столу. Налил ей вина и наполнил свой опустевший кубок, но садиться не стал.
– У тебя усталый вид.
– Устала немножко.
– Что говорят о совете, Алаис?
– Никто не знает, что и думать, мессире. Много чего говорят. Все молятся, чтобы дела оказались не так плохи, как выглядят. Всем известно, что завтра виконт почти без свиты отправляется в Монпелье, чтобы просить аудиенции у своего дяди, графа Тулузы.
Она помолчала.
– Это верно?
Он кивнул.
– Однако объявлено, что турнир состоится?
– И это верно. Виконт надеется закончить дело и вернуться домой в две недели. До конца июля точно.
– Ты думаешь, он добьется успеха?
Пеллетье не отвечал, продолжая расхаживать взад-вперед, и его беспокойство передалось дочери.
Для храбрости она хлебнула вина.
– Гильом тоже в свите?
– Разве он тебе не сказал? – вскинулся отец.
– Я не виделась с ним с тех пор, как собрался совет, – призналась она.
– Где же он, во имя святой веры? – поразился Пеллетье.
– Пожалуйста, скажи, да или нет?
– Гильом дю Мас избран, хотя, признаюсь, против моего желания. Виконт отличает его.
– Не без причины, paire, – тихо заметила она. – Он искусный шевалье.
Пеллетье наклонился, чтобы долить вина в ее кубок.
– Алаис, ты ему доверяешь?
Вопрос застал ее врасплох, однако она не промедлила с ответом:
– Разве жена не должна доверять мужу?
– Да-да.
